А все эти наши проблемы, наши одышки, наши черные горячие неудачи оттого, что мы хватаем жизнь за лодыжку и сжимаем ее, и не знаем, что делать дальше. Как почти любимый - вдруг с губой искривленной неожиданно командует: "Марш в постель, мол". А она у нас воробышек, соколенок, голубая девочка с хрупкой нервной системой.
Этот как в кино - вонючим дыша поп-корном, по бедру ладошкой потною торопливо, А она-то что? Идет за тобой покорно и живет с тобой, бессмысленной, несчастливой. И она смирится, душу смешную вынет и останется красивым бессмертным телом, но когда она наконец-то тебе привыкнет - ты поймешь, что ты давно ее расхотела.
Нужно нежно ее, так исподволь, ненарочно, отходя, играя, кудри перебирая, распускать ее по ниточке, по шнурочку, взявшись за руки собирать миражи окраин, и когда ты будешь топать в рубахе мятой и лелять в ушах мотив своего Пьяццолы, она выплеснет в лицо изумрудной мяты и накроет тебя своей радостью леденцовой.
Я не знаю, что избавило от оскомин и куда мой яд до капли последней вылит, у меня весна и мир насквозь преисполнен светлой чувственности, прозрачной струны навылет, от движений резких высыпались все маски, ощущаю себя почти несразимо юной, я вдыхаю запах велосипедной смазки, чуть усталый запах конца июня. Я ребенок, мне теперь глубоко неважно, у кого еще я буду уже не-первой. А вокруг хохочет колко и дышит влажно, так что сердце выгибает дугой гипербол.
И становится немножко даже противно от того, что я была неживей и мельче, и мечтала, что вот встретимся на Спортивной и не ты меня, а я тебя не замечу, и прикидываться, что мы совсем незнакомы, и уже всерьез устала, совсем застыла, и когда меня кидало в холодный омут оттого, что кто-то целует тебя в затылок. Только ветер обходит справа, а солнце слева, узнает, шуршит облатками Супрастина. Извини меня, я всё-таки повзрослела. Поздравляй меня, я, кажется, отпустила.
Это можно объяснить золотым астралом, теплым смехом, снежной пылью под сноубордом, я не знала, что внутри у меня застряло столько бешеных живых степеней свободы, я не стала старше, просто я стала тоньше, каждой жилкой, каждой нотой к весне причастна, вот идти домой в ночи и орать истошно, бесконечно, страшно, дико орать от счастья.
Мне так нравится держать это всё в ладонях, без оваций, синим воздухом упиваться. Мне так нравится сбегать из чужого дома, предрассветным холодом по уши умываться, Мне так нравится лететь высоко над миром, белым парусом срываться, как с мыса, с мысли. Оставлять записку: "Ну, с добрым утром, милый. Я люблю тебя. Конечно, в хорошем смысле". And all these our problems, our breathlessness, our black hot failure because we grab life by the ankle and compress it, and do not know what to do next. Like most favorite - suddenly, with a curved lip suddenly commanded: "March to bed, they say." And it is our sparrow, Sokolyonok, blue girl with fragile nervous system.
This is like a movie - smelly breath popcorn, thigh his moist palm hastily, and she what? It goes with you humbly and lives with you, senseless, unhappy. And she put up, take out the soul of funny and beautiful will remain immortal body, but when she finally gets used to you - you realize that you are a long time it got sick.
It should be gentle it so gradually, unintentionally, moving, playing, curls fingering, dissolve it in a thread, for cords, hand in hand to collect mirages margins, and when you will be stomping into his shirt crumpled and Lelia in the ears tune his Piazzolla, it will splash out in face emerald mint and will cover you with his joy of candy.
I do not know that getting rid of on edge and where my poison to drop the last poured, I spring and peace through full of light sensuality transparent string Bang Bang, by sudden movements spilled all the masks, I feel myself almost nesrazimo young, I inhale the smell of bike grease, a little tired smell of the end of June. I am a child, no matter deeply to me now, who else I'm not the first place. A prickly around laughing and breathing humid, so the heart hog hyperbole.
And it becomes a little bit, even disgusted by what I was inanimate and smaller, and dreamed that now meet at Sports and you're not me, and I will not even notice, and to pretend that we are quite unfamiliar, and have seriously tired, just froze, and when I was thrown into a cold whirlpool because someone kisses you in the head. Only the wind passes on the right, and the sun left, learns rustling suprastin wafers. I'm sorry, I still have matured. Congratulates me, I seem to let go.
This can be explained by the golden astral, warm laugh, snow dust under a snowboard, I did not know that inside I was stuck so mad living degrees of freedom, I became older, I just became thinner every vein, every note in the spring involved, here go home at night and screaming hysterically, endlessly, scary, wildly screaming with happiness.
So I like to keep it all in his hands, without applause, the blue air to revel. I like to run because of someone else's house, predawn chill on the ears to wash, so I like to fly high above the world, white sail ripped off, like a cape, with a thought. Leave a note. "Well, good morning, darling I love you, of course, in a good way.". Смотрите также: | |
