А мало слов не проще, чем слишком много, ведь в "много" можно слукавить, сплясать с глаголом, в обрывке текста холодно, мерзнут ноги, на круглой сцене стоишь, понимаешь, голым, ни вверх, ни вниз, скребешь позвоночник ногтем, прикроешь кожу - вылезет сердцевина, певец, сломавший звук на высокой ноте, Зази в Метро - непринято, нецивильно. Все ходят тыкают пальцем бормочут: "Хокку"... Да, танка, Танька на танке, ну, звездануться, всё хокку, хокку... им натрепать бы холку, а после чай и во что-нибудь завернуться. И ты на виду - неважно, минуту, час ли, общественного внимания хранитель. Солон говорил: "Пока не помрешь - несчастлив. Помрешь - напишут что-нибудь на граните."
За годом годы - сколько по ним ни ёрзай, чем дальше тем всё более всем паршиво. Пойми, лисица, это уже серьезно - у Серой Шейки клювик острее шила. Потом собирать по снегу кровавый бисер, размазывать по поверхности грусть-кручину. Пойми, тупица, маленький принц разбился, земля его слишком яростно приручила. Журавль больше не приглашает в гости, у журавля закончилось угощенье, он ест крупу, просроченную по ГОСТу, он полон зла, обиды и отвращенья... Ну что стоишь, неясно? За рыбу шекель... Мечтаешь да? О хлебе, тепле и крове... Беги скорее от полоумной Шейки, беги, скорей, пожалуйста, я прикрою.
А с неба сыплет, сыплет густую манку, как будто всё опять происходит снова, пусти меня на минутку, я в гости к мамке, я не сбегу, ну, вот тебе честнослово. Пусти наверх, я сразу, обнять родную, коснуться зеленых веток, послушать чаек... Послушай, дорогая, а может, ну их, садись, накормим Цербера, выпьем чаю, обнять ей, понимаешь, потрогать ветки... а выпить там нектарчику - нет, не тянет? Олимп разрушен во время Второй Советской и там теперь стоит детский сад "Нефтяник". Помпея, кстати, сдохла в потоках лавы, я слышал, что никто оттуда не вышел. Поникли лютики, дружно увяли лавры, садись, дружок, и ну их, всех тех, кто выше.
Наш самолет взлетает, бежит по полю, ремни, окошки, кресла, в руках пакетик. Всё кончилось ненароком, никто не понял, два ломких слова хрустнули на паркете. А дальше - всем прекрасно, а я не в теме, а я реву белугой, мороз по коже, всё кончено, грачи давно улетели и цирк уехал, клоуны, кстати, тоже. На танке Танька, Лана в аэроплане, на поезде... впрочем, хватит, неинтересно, Сосредоточься. Надо не сдохнуть в хламе. Ремни, окошки, поле, пакетик, кресло. Два слова - слишком мало даже для хокку, но больше нет, у смертных, у горемычных, держу, храню в кармане свою находку, такой вот ключ к свободе, крючок, отмычка. Лисица убегает, следы-цепочка, за что мне это всё, по каким причинам.
Да что ты там, не грусти, это всё цветочки. Земля тебя слишком намертво приручила. A few words are easier than too much , because in the & quot; many & quot; You can slukavit dance with the verb in a piece of text is cold, cold feet , standing on a circular stage , you know , naked, neither up nor down , skrebesh spine nail prikroesh skin - get out the core , the singer who broke the sound on a high note , Zazie in metro - missed, netsivilno . All go poke a finger mutter : & quot; Haiku & quot; ... Yes, the tank, the tank Tanya , well, zvezdanutsya , all haiku , haiku ... they would natrepat withers , and after tea in something wrapped up. And you're referring to - whether a minute , an hour there , the guardian of public attention . Solon said : & quot; Until you die - unhappy. You'll die - write something on granite . & Quot;
Over the years, a year - much to him nor ёrzay , the farther away the more and more all lousy. Understand , fox, this is serious - at Gray Cervical sharper beak awl . Then collect the snow bloody beads, spread over the surface of sadness, grief . Understand , stupid , little prince crashed his land too violently tamed . Crane no longer invites have ended Crane food, he eats cereal , overdue for his guests, he is full of evil , resentment and disgust ... Well you stand , it is not clear ? For fish shekel ... I dream it? About bread, warmth and shelter ... more on Crazy Run Necks , run , hurry , please, I 'll cover .
And from the sky pours , pours a thick semolina , as if everything happens over again , let me for a moment , I am on a visit to mamma , I do not run away , well, here's chestnoslovo . Let me go upstairs , I immediately hug native , touch the green branches , listen to the seagulls ... Look, dear, maybe , well, them , sit down , feed Cerberus , a cup of tea , hug her , you know , to touch the branches ... and drink there nektarchiku - no, do not pull? Olympus destroyed during the Soviet and there now stands a kindergarten & quot; Oilman & quot ;. Pompey , by the way , died in lava flows , I 've heard that one did not come out from there . Slumped buttercups , together withered laurels , sit down , my friend, and to hell with them , all those above.
Our plane takes off, running across the field , belts , windows, chairs, holding the bag . It was all over accidentally , no one knew two words fragile cracked on the floor . And then - all fine, but I'm not in the subject , and I roar of beluga , the creeps , it's over , rooks long departed and left the circus , clowns , by the way , too. The tank Tanya , Lana in an airplane , on a train ... well , that's enough , is not interesting , focus . We should not die in the trash. Belts, boxes , box , bag , chair. Two words - too small even for hockey, but no longer , in mortals, in miserable , keep , keep his find in his pocket , so that's the key to freedom , hook, jimmy . Fox escapes, traces - chain , for which I do all the reasons why .
Yes, you're there , do not be sad , it's flowers . Earth you too tightly tamed . Смотрите также: | |
