Ноябрь. Густая прокисшая грязь
Печатает след от копыт.
За хмурым хозяином, в сад волочясь,
Отвязанный конь не спешит.
В запутанной гриве солома висит,
Белеет на моське слюна.
На ребрах худых полосою блестит
Замыленный шрам от седла.
Не гладит хозяин по шее рукой,
В сторонке засаленный кнут.
Он молча мотает веревкой тугой
На шее смертельный хомут.
Из кожуха выйдет на улицу нож,
И дрогнет на яблоне сук.
Испуганной жалостью взбеситься дрожь
Огнем окровавленных рук.
Холодное небо в глазах отразит
Последний заоблачный сон.
А в старых сенях одиноко стоит
Телега с кривым колесом.
А. Злищев, "Про коня".
November. Thick sour dirt
Prints a trace of hooves.
For the owner of a frown, dragging the garden,
Untethered horse is not in a hurry.
The tangled mane of straw hanging
Showing white Pug on saliva.
On the edges of the thin strip of shiny
Zamylenny scar from the saddle.
Do not iron on the neck of the master arm,
In a corner whip greasy.
He just shakes his tight rope
On the neck of the deadly yoke.
Because of the housing will be released on the street knife
And tremble on apple branch.
Frightened pity shiver run amok
Fire bloodied hands.
Cold in his eyes reflect the sky
Last transcendental sleep.
And in the porch of the old stands alone
The cart with a crooked wheel.
Zlischev A., & quot; Pro horse & quot ;.
