(25 декабря 1995 - 7 января 1996)
1.
Католики встречали Рождество,
А мы с тобой хлебали мутный джин,
И мы ещё не знали, каково,
Но понимали, что не избежим...
Я мир застал за прерванным постом,
И брал тебя в свидетели опять,
А после - сортировочным мостом
Я уходил в плюс-минус двадцать пять.
Была эпоха долгой, но прошла,
Молчанье смыло золото с неё,
И бремя перезрелого ствола
Мы разрядили дырками над Ё,
И я свою дыру унёс с собой,
А ты свою - обрамила в кольцо...
И в ту же ночь серебряная боль
Свинцовый клык всадила мне в лицо.
Оставив веру тем, кто вечно спит,
Оставив горечь тем, кто сладко пьет,
Одну реальность - тем, кто мает быт,
Другую - тем, кто пестует пейот,
Я уповал на волю лишь и явь,
И пробовал держаться на своих,
И боли говорил: "Иду на я -
Пусть выживет один из нас двоих."
Но кто я - безымянный имярек!
Не мне спускать судьбу на тормозах!
И не берег ни чёрт, ни оберег,
И боги отвернули образа.
И я не ждал пощады от друзей
И не просил подмоги у врагов,
Я видел цифру скомканных затей -
Восьмерку пик из девяти кругов.
И петь за здравье вслух уже не мог,
А пел лишь про себя за упокой,
И то, что стал я половиной бог,
Мне вышло боком и одной ногой,
А половина та, что Человек,
С привычной долей странно не мирясь,
Из средств подлунных строила ковчег,
Способный в этой грязи не погрязть...
И ты пришла: две капли на стакан -
Я этот факт в Аду не утаю.
И, если буду только сам не слишком пьян,
Все под присягой повторю в Раю, -
Как, разделив полуторный диван,
Мы плавно зависали на краю,
И время пело, будто тетива:
"Нет в смерти счастья, срок тебе даю!"
*
Но рок - не слово, слог - не воробей,
Вульгарный стиль расплатой чреват, -
Я отдал всё от кроны до корней,
Я выдержал разгрузку в тыщу ват.
Уж верно, на волне - как на волне,
Тем паче, под волной - как под волной!
Мой дух рождал трагедию извне,
Из музыки - не стой же под струной!
Крест на душе - и ни души окрест,
А боль сгибает копья, хоть рычи!
Я сел, уснул, но вовремя воскрес,
Когда пришли верховные врачи,
И я халаты их искрапил вдрызг,
Пытаясь отшутиться и пропасть,
И свой язык, как горький фильтр, грыз,
Улыбкой прикрывая волчью пасть.
Но кони понесли меня в пикет,
Песочным пульсом подсекая ритм.
Я не молился, я блевал в пакет
Коричневым зерном неспетых рифм,
А может, это были просто сгустки фар
Кареты алой с розовым крестом,
А изо рта сочился красный пар
И отлетал малиновым клестом...
И понял я, что всё! что не резон
Пытаться выжить в эдакой пурге!
И, молча глядя на грядущий сон,
Ненужный проездной сжимал в руке.
Но бычилась досада через грусть:
Никто ж не видел, как прошла беда!
И я подумал: если не вернусь,
Пороша не оставит и следа.
И я твердил себе: не околей!
Ты эту явь видением пронзай!
И было мне той крови - до колен,
Я возвышался в ней, как сказочный Мазай.
И видел вновь, как северный олень
Несёт к развязке с криками "Банзай!"
И я шепчу, теряя сладкий плен:
"Счастливо, Герда. И - не замерзай."
2.
То белые халаты облаков,
То синие бушлаты медсестёр...
Кто жаждет от святых и простаков,
Тот получает хворостом в костёр,
Тот получает клеветой в висок,
Изменой - в пах, обманом - под ребро
От выждавших предельно точный срок,
Чтоб приравнять к штыку свое перо.
Синело небо стертым потолком.
Часы остановились возле двух.
И непочатой жажды жирный ком
Захватывал в заложники мой дух.
И ртутный столбик превращался в нить,
Зашкаливая кашлем в кровосток.
Хотелось пить, хотелось просто пить -
Хоть каплю, хоть напёрсток, хоть глоток!
Желанье это, будто камертон,
Настраивало страх... А между тем,
Три феи, положив меня на стол,
Пахнули красотой нездешних тел.
И я, не дожидаясь той поры,
Когда по (December 25, 1995 - January 7 1996)
1.
Catholics celebrated Christmas,
But you and I slurped muddy gin,
And we did not know what,
But I understand that not escape ...
I found the world of break the fast,
And I take you to the witnesses again,
And after - sorting bridge
I went into the plus or minus twenty-five.
It was the era of long, but passed,
Silence swept away with her gold,
And the burden of over-ripe trunk
We defused over the holes E,
And I took away his hole with you,
And you're his - framed in the ring ...
And the same night the pain silver
Lead Fang stabbed me in the face.
Leaving the faith of those who always sleeps
Leaving bitterness those sweet drinks
One reality - those who Mast life,
Others - those who nurtures peyote
I trust in the will and the only reality,
And I try to stay on its own,
And the pain said: & quot; I go on I -
Let survive one of the two of us. & Quot;
But who am I - a nameless John Doe!
Not me down the fate of the brakes!
And it is not no damn beach or guardian,
And the gods turned away image.
And I did not expect mercy from your friends
And I do not ask for reinforcements from enemies,
I saw a figure crumpled ploys -
Eight peak of nine laps.
And sing out loud for the health could not,
And I sang only to herself for the peace,
And the fact that I became a half god,
I came out side and one foot,
And half of that, that man,
With his usual share of strange not being reconciled,
Of the funds sublunary build an ark,
Able in the dirt not pogryazt ...
And you came: two drops on the glass -
I'm in hell, this fact does not withhold.
And if I just did not too drunk
All repeat under oath in Paradise -
As dividing Bastard sofa,
We gently hung on the edge,
And while singing, as if the string:
& quot; There is no happiness in the death of the term you give! & quot;
*
But fate - not a word, syllable - not a sparrow,
Vulgar style fraught with retribution -
I gave everything from the crown to the roots,
I survived to discharge a thousand watt.
Oh, right, on the wave - on the wave,
Especially since a wave - like a wave!
My spirit gave birth to tragedy from the outside,
From the music - do not stand as a string!
Cross my heart - and deserted neighborhood,
And the pain bends a spear, though Roar!
I sat down and fell asleep, but was resurrected in time,
When they came to supreme doctors
And I'm three sheets to bathrobes their iskrapil,
Trying to laugh it off, and the abyss,
And his tongue like a bitter filter gnawed,
Smile covering his cleft palate.
But horses carried me to picket
Shortbread hooked pulse rhythm.
I prayed, I vomit in the package
Brown grain unsung rhymes
Or maybe it was just bunches of headlights
Coaches scarlet and pink cross,
And out of his mouth dripping red pairs
Raspberry and forth to crossbills ...
And I realized that's it! is not a reason
Trying to survive in a hateful blizzard!
And, silently looking at the future dream
Unnecessary travel clutched in his hand.
But bychilas nuisance through sadness:
Well nobody saw took the trouble!
And I thought, if you do not come back,
Newly-fallen snow will not leave a trace.
And I kept saying to myself, not about!
You have this vision of reality pierces!
And it came to me that blood - up to knee
I stood there like a fabulous smear.
And I saw again, as the reindeer
It brings to a head, shouting & quot; Banzai! & Quot;
And I whisper, losing the sweet captivity:
& quot; Happily, Gerda. And - do not freeze. & Quot;
2.
That white robes clouds
That blue jackets nurses ...
Who longs for from the holy and simpletons,
He gets the brushwood into the fire,
He gets maligned in the temple,
Change - in the groin, a hoax - the ribs
From waited a very accurate term,
That equated to a bayonet his pen.
The sky was blue blurred ceiling.
The clock stopped at two.
And untapped craving fat com
Exciting hostage my spirit.
And the mercury was converted into yarn,
Zashkalivaya cough Krovostok.
I wanted to drink, I just drink -
Though a drop, though a thimble, even a sip!
Desire is like a tuning fork,
Customizable fear ... And meanwhile,
Three fairies, putting me on the table,
Smelled unearthly beauty bodies.
And I'm not waiting for that time,
When, Смотрите также: | |
