Черный огонь, радость смерти, и ярость, и боль, не ответит
На оклик мой сумрачный спутник, чей взгляд, словно дым,
Стелется прочь, не узнать, не понять, не помочь,
Не подняться из тьмы, словно факел, во мраке читая следы;
Он впереди; на коне, на волне он - один.
Путь от неба до неба мощен лишь углями потухших костров;
Есть ли предел одиночества; водораздел этой ночи –
Волна, что опустит до дна в глубину твоих снов...
Кормчий отважной ладьи;
В море шелковой травы, всадник, все тропы – твои.
И, боги, храните его.
Лесом крушится пожар;
Пламени радостный жар
В небо уходит драккар, и, Боги, храните его...
Взгляд подыму – образ твой исчезает во тьму;
Колдовство ли сокрыло от глаз, закрутило, свело и опутало вновь;
Странно и зло смотришь в очи, темнея челом;
Что же прочишь мне ты – и твои ли черты бередят тишину моих снов?
Двое в одном… Всадник вольный во поле пустом,
Над раздольем дорог твой напев одинок, словно крик твоих чаек, остер...
Душу свою без огляда опять отдаю;
Мне лишь надо успеть и с обоими спеть до того, как взойду на костер
С кормчим отважной ладьи;
В море шелковой травы. Всадник, все тропы – твои.
И, боги, храните его.
Лесом крушится пожар;
Пламени радостный жар
В лето уводит драккар, и, Боги, храните его....
