На замёрзшем окне тонких пальцев следы,
Обжигали «кресты» чьи-то руки.
Мы искали себя, не сумели найти,
Как слепые щенки свою суку.
Стрелы – были слова, кровью красной – вино,
И лизали мы раны устало.
Что случилось потом? Мы сложили мечи.
Почему нас осталось так мало?!
Стреляй в меня дважды, чтоб наверняка,
Стирай меня заживо и навсегда,
Навсегда все сгорает бесследно,
И ты, и я…. И ты, и я.
На холодной земле ты лежишь в полусне,
Кровь струиться по бархату кожи.
Смотришь пристально вверх, где кружит вороньё,
А из глаз твоих катятся слёзы.
Рядом, жадно дыша, я глотаю туман,
Что разлит над росистой травою.
Я избит и отравлен, изрезан и пьян –
Слишком долго я дрался с тобою.
Стреляй в меня дважды, чтоб наверняка,
Стирай меня заживо и навсегда,
Навсегда все сгорает бесследно,
И ты, и я…. И ты, и я.
На замерзшем окне тонких пальцев следы
Не нашедших себя и пропавших.
Стрелы сломаны все и допито вино,
Целься точно, стреляй в меня дважды!
