Слова: Александр Сергеевич Пушкин Музыка: Игорь Вениаминович Мошкин
Татьяной занят был одной ч 22-27 глава 8
XXII
Марает он ответ учтивый. Что с ним? В каком он странном сне! Что шевельнулось в глубине Души холодной и ленивой?
Досада? Суетность? иль вновь Забота юности - любовь?
Онегин вновь часы считает, Вновь не дождется дню конца. Но десять бьет; он выезжает, Он полетел, он у крыльца,
string solo
Он с трепетом к княгине входит; Татьяну он одну находит, И вместе несколько минут Они сидят. Слова нейдут
Из уст Онегина. Угрюмый, Неловкий, он едва-едва Ей отвечает. Голова Его полна упрямой думой.
Упрямо смотрит он: она Сидит покойна и вольна.
string long solo
XXIII
Приходит муж. Он прерывает Сей неприятный tete-a-tete; С Онегиным он вспоминает Проказы, шутки прежних лет.
Они смеются. Входят гости. Вот крупной солью светской злости Стал оживляться разговор; Перед хозяйкой легкий вздор
Сверкал без глупого жеманства, И прерывал его меж тем Разумный толк без пошлых тем, Без вечных истин, без педантства,
И не пугал ничьих ушей Свободной живостью своей.
XXIV
Тут был, однако, цвет столицы, И знать, и моды образцы, Везде встречаемые лицы, Необходимые глупцы;
Тут были дамы пожилые В чепцах и в розах, с виду злые; Тут было несколько девиц, Не улыбающихся лиц; Тут был посланник, говоривший О государственных делах; Тут был в душистых сединах Старик, по-старому шутивший:
Отменно тонко и умно, Что нынче несколько смешно.
XXV
Тут был на эпиграммы падкий, На все сердитый господин: На чай хозяйский слишком сладкий, На плоскость дам, на тон мужчин,
На толки про роман туманный, На вензель, двум сестрицам данный, На ложь журналов, на войну, На снег и на свою жену.
XXVI
Тут был Проласов, заслуживший Известность низостью души, Во всех альбомах притупивший, St.-Рriest, твои карандаши;
В дверях другой диктатор бальный Стоял картинкою журнальной, Румян, как вербный херувим, Затянут, нем и недвижим,
И путешественник залетный, Перекрахмаленный нахал, В гостях улыбку возбуждал Своей осанкою заботной,
И молча обмененный взор Ему был общий приговор.
XXVII
Но мой Онегин вечер целый Татьяной занят был одной, Не этой девочкой несмелой, Влюбленной, бедной и простой,
Но равнодушною княгиней, Но неприступною богиней Роскошной, царственной Невы. О люди! все похожи вы
На прародительницу Эву: Что вам дано, то не влечет, Вас непрестанно змий зовет К себе, к таинственному древу;
violin solo
Запретный плод вам подавай: А без того вам рай не рай.
24 апреля 2015 Рок-опера Евгений Онегин 2015 глава 8 Words: Alexander Pushkin Music: Igor Veniaminovich Moshkin
Tatiana was a busy one hour 22-27 Chapter 8
XXII
Mara he courteous response. What about him? What it strange dream! What stirred deep Soul cold and lazy?
Annoyance? Vanity? il again Caring youth - love?
Onegin re-watch says Again, do not wait for the end of the day. But ten beats; he leaves, He flew it on the porch,
string solo
He thrilled to the princess enters; Tatiana, he finds one, And with a few minutes They are sitting. Words neydut
From the mouth of Onegin. Sullen, Awkward, he barely She responds. Head It is full of stubborn thought.
Stubbornly he looks: she Sitting at peace and is free.
string long solo
XXIII
Comes husband. He interrupts This unpleasant tete-a-tete; With Onegin he recalls Leprosy, jokes previous years.
They are laughing. Get away. Here coarse salt secular anger He became revive the conversation; Before mistress easy nonsense
Sparkles without the silly affectation, And meanwhile interrupted his Reasonable sense without the vulgar, Without eternal truths without pedantry,
And I do not frighten anyone's ears Free liveliness of his.
XXIV
There was, however, the color of the capital, And to know, and fashion designs, Everywhere encountered Litsa, Necessary fools;
There were older ladies The cap and roses with a view evil; There were a few girls, No smiling faces; There was a messenger, saying About public affairs; There was fragrant gray hair The old man, the old shutivshy:
Cancelled subtly and cleverly, What's more funny now.
XXV
Here was an avid epigrams, For all the angry gentleman: At the master's tea is too sweet, On the plane of the ladies, the tone of men,
On the rumors about the misty romance, On the monogram, the two sisters, On lie magazines, to the war, On snow and his wife.
XXVI
There was Prolasov, earned The fame of the baseness of soul, All albums were dim, St.-Rriest, your pencils;
At the door, another ballroom dictator It was the picture magazine, Rouge as Palm Sunday cherub, Tighten it and motionless,
And stray traveler, Perekrahmalenny Naha Visiting excited smile His posture Zabotnov,
And silently exchanged glance He was the general verdict.
XXVII
But my Onegin evening a Tatiana was a busy one, Not this girl diffident, Love, poor and simple,
But the princess apathetic, But impregnable goddess Luxurious, regal Neva. O people! all like you
On ancestor Eva: What is given to you, it does not entail, You constantly calling the serpent By itself, the mysterious tree;
violin solo
Forbidden fruit Give you: And without that you haven not heaven.
April 24, 2015 Rock opera Eugene Onegin 2015 Chapter 8 Смотрите также: | |