На заре юной планеты я блуждал, гоняясь за ветром Ночью, в луче лунного света, я увидел силуэт твой. Ты поманила рукой, я подошел, держа копье наготове. После удачной охоты на его наконечнике были свежие капли крови.
Тебя не напугало это.
Ты подошла близко и коснулась своей рукой моего лица. Так родилась любовь, что не имеет конца.
Число наших встреч бесконечно, в разных местах и эпохах Мне было плохо если ты была далеко… Ты думаешь было легко Освободиться из твоих объятий, когда ты говорила:
Цезарь, не едь, я видела сон неприятный. А я, не привыкший к советам женщин, твердил, ты же знаешь-дела… Когда Брут всадил мне нож в спину, я понял как ты была права, Но было поздно.
Я помню, как однажды ночью грозной, Перед тем, как татары взяли Казань, ты просила: Вань, давай убежим… Но мы остались, все еще храня надежды, Которые так и не оправдались.
Однажды в Неаполе, прекрасным солнечным днем, Я шел по узенькой улочке, думая о чем-то своем. А ты шла мне навстречу, рождая в душе сонаты. Мы были женаты 35 лет.
Когда я ушел, моя душа поднялась высоко в небеса, С надеждой вернуться обратно и отыскать твои глаза.
Сквозь тысячу лет, сквозь тысячу снов Мы пронесем нашу любовь на губах и на кончиках пальцев. И закрывая ресницами небо, я буду помнить о тебе, где бы я не был. От горя и несчастья мы укроем наше счастье Я и ты, навсегда вместе!
В заснеженных лесах, я ехал на санях, укрытый шубой Пуля повредила руку. Француз попался меткий, сука! Под мундиром письмо тебе Из госпиталя отправлю, поздравлю с днем рождения, а в конце добавлю: Ты жди меня Елизавета, я вернусь к тебе с победой, Хромой на одну ногу, но зато в новых эполетах.
Летом сорок третьего нас спасло лишь чудо Я попал на завод к Шиндлеру, а твои блюда понравились немцам. Из всей нашей родни уцелели лишь мы двое Ты часто повторяла: помни, чтобы не случилось, я всегда с тобою!
А вот в следующей жизни, судьба была к нам не так добра. Наш сын не вернулся из Кандагара, тебя хватил удар Ты до конца своих дней хранила его письма, перечитывала строки. Наш букет и памятник афганцам никогда не чувствовал себя одиноким.
Так мы шли сквозь время и жизнь Нам было не нужно ни рая ни ада В моей душе было счастье, лишь когда мы были рядом.
Две тысячи триста тридцать восьмой, маленький бар космопорта… Ты сидишь напротив меня, наслаждаясь вкусом вишневого торта. Я решил бить наверняка, используя банальное клише. Подсев рядом я спросил, мы где-то виделись уже…….?
Сквозь тысячу лет, сквозь тысячу снов Мы пронесем нашу любовь на губах и на кончиках пальцев. И закрывая ресницами небо, я буду помнить о тебе, где бы я не был. От горя и несчастья мы укроем наше счастье Я и ты, навсегда вместе! At the dawn of the young planet I wander, chasing the wind at night, in a ray of moonlight, I saw your silhouette. You beckoned hand, I have approached, holding a spear at the ready. After a successful hunt on its tip were fresh drops of blood.
You do not scare it.
You came close and touched his hand on my face. Thus was born the love that has no end.
The number of our meetings endlessly, in different places and eras I was bad if you were far away ... Do you think it was easy to release from your arms when you said:
Caesar, not ed, I had a dream unpleasant. And I'm not accustomed to counsel women insisted, you know, things ... When Brutus stabbed a knife in my back, I realized you were right, but it was too late.
I remember one terrible night, before the Tartars took Kazan, you asked: Wang, let's run away ... But we were still keeping hope, which never materialized.
Once in Naples, a beautiful sunny day, I walked along a narrow street, thinking about something else. And you came to meet me, giving birth in the sonata soul. We were married 35 years.
When I left, my soul is lifted high into the sky, With the hope to go back and look for your eyes.
Through thousands of years through a thousand dreams We swept our love on the lips and on the fingertips. And closing the eyelids sky, I will remember you wherever I was not. From grief and misery, we're coming out to our happiness You and I, together forever!
In the snow-covered woods, I rode in a sleigh, covered with a coat bullet damaged his hand. The Frenchman got accurate, bitch! Under the uniform of a letter to you from the hospital post, congratulations on his birthday and at the end add: You wait for me, Elizabeth, I'll get back to you on the victory, lame in one leg, but in the new epaulettes.
In the summer of forty-third saved us a miracle I came to the factory to Schindler, but your food like the Germans. Of all our relatives survived only two of us You often said, remember, no matter what happens, I'm always with you!
But in the next life, fate was to us not so good. Our son did not return from Kandahar, you had a stroke you until the end of his days he kept writing, re-read the line. Our bouquet and a monument to the Afghans never felt lonely.
So we walked through time and life We did not need no heaven or hell in my heart was happy, but when we were there.
Two thousand three hundred and thirty-eighth, a small bar spaceport ... You sit in front of me, enjoying the taste of cherry cake. I decided to beat for sure, using banal clichés. Overseeding next I asked, we saw somewhere already .......?
Through thousands of years through a thousand dreams We swept our love on the lips and on the fingertips. And closing the eyelids sky, I will remember you wherever I was not. From grief and misery, we're coming out to our happiness You and I, together forever! | |
