ФЕВРАЛЬ
Плакали тучи над головой, закрывая собою небо.
Слёзы их падали вниз, растворяясь в огромных лужах.
Февраль упивался своим безобразием, своим талым снегом,
Но, похоже, никому это не было нужно.
Город продолжал жить, всё также спешить куда-то.
Пробки на Садовом кольце, сытый, довольный Макдоналдс.
На тех же местах, что вчера - бомжи, их противный запах.
Тряпки, носки, трусы висят в переходах.
Девушки явно хотят удивить своим видом прохожих.
Юноши с матом в зубах бубнят о недавней попойке.
Плюгавенький мужичок с букетом роскошным
Просит таксиста подбросить его к новостройкам.
Голуби кружат и путаются у людей под ногами.
Собаки свернулись в клубок у табачной лавки.
Автобус ушёл битком, его провожают взглядом
Опоздавшие на него ворчливые бабки.
Тот же пейзаж вокруг: магазины, многоэтажки,
На рекламном плакате мужик смеётся мерзко.
"Девочкой своею ты меня назови" - звучит из палатки,
Радуя домохозяек, нудная песня.
Всё так, как всегда, и Москва остаётся Москвой.
Только от чего же сердце так сжалось в моей груди?
Не от того ли, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра люди на небо ушли?
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили.
Не хочу говорить об этом, не хочу, даже думать страшно.
В жизни столько плохого, не хватит ума осмыслить.
Заставляю себя разглядеть, какой этот мир прекрасный,
Но не могу избавиться от жутких, кошмарных мыслей,
Что всё, что случилось, было кому-нибудь нужно,
Что кому-то пришлось зло ужасное взять и исполнить.
А слёзы всё падали, растворяясь в огромных лужах,
Но уже не небесные, а мои это были слёзы.
Всё те же дома и те же витрины, и люди,
Те же птицы, собаки и те же бомжи в переходах.
Тот же город, утопающий в собственных звуках,
Пошатнулся и замер, отражаясь в глазах светофоров,
А потом, как всегда; и Москва вечно будет Москвой.
Будет радость, веселье, но вряд ли удастся забыть,
О том, что между Павелецкой и Автозаводской
В восемь сорок утра им на небо пришлось уходить.
Здравствуй, февраль, и прощай.
Слёзы падают белыми хлопьями.
Не сердись на нас, не серчай,
Что таким тебя смыслом наполнили. FEBRUARY
Cried clouds overhead, shutting him sky.
Tears of them fell down, dissolved in huge puddles.
February reveled in its ugliness, its melting snow,
But it seems that no one did not need.
The city continued to live, and all rush off somewhere.
Traffic jams on the Garden Ring, a well-fed, happy McDonald.
On the same places that yesterday - the homeless, their nasty smell.
Rags, socks, underwear hanging in the transitions.
The girls obviously want to surprise your view of passers-by.
Boys with the mat in the teeth chanting about the recent booze.
Plyugavenky little man with a bouquet of luxury
He asks the taxi driver to throw it to the new building.
Doves circling and confused people underfoot.
The dogs curled up at the tobacco shop.
The bus left cue ball, his eyes escort
Late him grouchy grandmother.
The same landscape around the shops, flats,
On the advertising poster guy laughs nastily.
"Girl you call me his" - sounds from the tent,
Radu housewives, boring song.
Everything as always, and Moscow remains Moscow.
Only from the heart so that sank in my chest?
No matter whether that between the Paveletskaya and Avtozavodskaya
In forty-eight in the morning people went to heaven?
Hello, February, and farewell.
Tears are falling white flakes.
Do not be angry at us, do not be angry,
What you so filled with meaning.
I do not want to talk about it, do not want to even think scary.
In life, so many poor, not smart enough to understand.
Forced to see myself what this world is beautiful,
But I can not get rid of the terrible, dreadful thought,
What does all that happened was someone who needs it,
That someone had to take a terrible evil and fulfill.
But the tears still falling, dissolving in large puddles,
But it is not heaven, but it was my tears.
All the same house and the same windows, and people,
The same birds, the same dog homeless in the transitions.
The same city, surrounded by the sound of their own,
He staggered and stood bouncing in front of traffic lights,
And then, as always; Moscow and Moscow ever will.
It will be fun, fun, but is unlikely to forget
The fact that between the Paveletskaya and Avtozavodskaya
In forty-eight in the morning they had to go to heaven.
Hello, February, and farewell.
Tears are falling white flakes.
Do not be angry at us, do not be angry,
What you so filled with meaning. Смотрите также: | |
