Я видел американский ремэйк испанского фильма о колонизаторах.
Мимо Джамейки шел корабль. Команда наелась транквилизаторов.
Один лишь был.
Его звали Эл.
Он не пил.
Он не ел.
Ремэйка история
знакома до слез, но волнует, как в первый раз.
Здравствуй, остров Виктория.
Большая земля больше не ждет нас.
«Что же ты, Эл, с друзьями не пил, не курил, не ел транквилизаторы?»
Эл отвечал им: «Между собой друзьями не могут быть колонизаторы».
Парни буровят,
но Эл тверд.
Миг - и до крови
дело дойдет.
Ремэйка история
знакома до слез, но волнует, как в первый раз.
Здравствуй, остров Виктория.
Большая земля больше не ждет нас.
И вот на остров выбросило волной труп молодой
прямо к ногам той, судьбой ему не предназначенной, пока он был живой.
И когда я еду после кино, вокруг индустрия, грохот авто.
И я понимаю, что я не то. И то, что вокруг, тоже не то. Я слышу голоса. Вижу море я.
Отмель. Коса. Виктория.
Моя мать индианка.
Отец в небесах.
В руке моей банка,
И тина в трусах.
Ремэйка история
знакома до слез, но волнует, как в первый раз.
Здравствуй, остров Виктория.
Большая земля все еще ждет нас.
