Сердца иссохлись, в черепе черные дыры,
Чужая жизнь не важна, холодно там и сыро,
По пятам сиплый смех и в руках финка,
Теперь я сдохну на улице с гордостью в обнимку.
Небо затянется, фонарь потухнет сбоку,
Это моя держава, большая и одинокая.
Империя больная, пепел один везде,
И молодые скалятся у дьявола в узде.
В их домах старых гуляет простуда,
Будто бы проклятье против святого люда,
Сюда пришел страх, пронизывает ветром,
Забивайся в угол и позабудь о светлом,
Закрывайся от всех щитами из стали,
Спрячь искренность, так, чтобы не отыскали,
А я верить буду, пока сам не умру,
Что еще можно зажечь в твоих глазах искру
Безнадежно...я слишком наивен и молод,
И как дитя заигрался в свой святой холод,
Этот патриотизм с честью слишком скучно,
Мертвая мечта под ядовитым равнодушием
Дорога ссыльного, счет тысячами шпал,
Бой нищеты с линию, выдохся и не встал,
Ждешь помощи, а вьюга воет неумолимо,
Дети России научены проходить мимо,
Пройти уверенно, быстро, не шелохнувшись,
Нести постыдный смех в заледенелые души,
Бездвижное тело в цене, только не звука,
Полуживому на снегу, шмон на скорую руку,
Я во дворе умирал, день погож был и светел,
Жадно верил и ждал, кто-нибудь да заметит,
К ночи мое кровотечение стало обильным,
К запаху смерти стянулись камеры мобильных,
Так и держава вся, четко и без огреха,
Вымрет полностью, сама себе на утеху,
Встали было с братьями, к обороне строем,
Думали выкажем, чего сибиряки стоят
Безнадежно...я слишком наивен и молод,
И как дитя заигрался в свой святой холод,
Этот патриотизм с честью слишком скучно,
Мертвая мечта под ядовитым равнодушием Heart withered skull black holes,
Alien life is not important, it's cold and damp,
On the heels of hoarse laughter, and in the hands of the Finn,
Now, I'll die in the street in an embrace with pride.
Heaven drags on, the lamp will go out the side,
This is my power, large and lonely.
Empire of the patient, one ash everywhere,
And young rocks by the Devil in check.
In their homes the old walks cold,
As if the curse against the holy folk,
Here come the fear permeates the wind
To score in the corner and forget about the bright,
Closes all shields of steel,
Hide sincerity, so as not to have found,
And I believe I will not until you die,
What else can ignite a spark in your eyes
Hopeless ... I was too young and naive,
And as a child played in his holy cold,
This patriotism with honor too boring,
Dead dream for a poisonous indifference
Road exile, by the thousands of sleepers,
Fight poverty line, ran out of gas and did not get up,
Waiting for help, and the blizzard howls relentlessly,
Children are taught to pass by Russia,
Walk confidently, quickly, without moving,
Bear shameful laughter icy soul,
Motionless body in the price, but not the sound,
Half-dead in the snow frisk in haste,
I was dying in the yard, the day was serene and bright,
Eagerly awaited and believed, someone will notice.
At night my bleeding was profuse,
The smell of death pulled together camera mobile,
So all power, clearly and without blemish,
Die out completely herself to the joy,
We got up with his brothers were, the defensive system,
We thought vykazhem what Siberians are
Hopeless ... I was too young and naive,
And as a child played in his holy cold,
This patriotism with honor too boring,
Dead dream for a poisonous indifference Смотрите также: | |
