Дело было вечером, около десяти,
У метро «Сокольники» я ловил такси.
Из гостей и трезвый ехал я домой,
Даже неудобно перед самим собой.
Только поднял руку, только закурил,
Старый «москвичёнок» тут же подрулил.
За рулём дедуля лет семидесяти,
Спрашивает весело: «Куда везти?»
Отвечаю: «Добрый вечер!
Очень рад я нашей встрече. Я давно стою и никого.
Вы не будите любезны отвезти меня до места
«Южное Медведково».
Дед кивает головою, как аристократ.
Я сажусь, согнувшись вдвое, в этот агрегат.
Он включает поворотник - знать лихой шофёр.
Под капотом вместо сердца – пламенный мотор.
Я уселся поудобней, спрашиваю: «Дед,
А быстрее может ехать этот драндулет?
Что за скорость, в самом деле, в двадцать первый век?
В век космической идеи надо брать разбег!»
Подмигнув мне правым глазом, хитро посмотрел,
И нажал три кнопки сразу, тут я обалдел.
У меня, от удивленья, приоткрылся рот,
А машина загудела и пошла на взлёт.
Что со мною происходит, может я во сне,
А может похищение инопланетное?
«Дед, ты часом не пришелец, нет?», «Нет, Иван Кузьмич».
«Ни фига себе машины делал наш «Москвич».
Всё, что думал я про деда, было на лице.
Мы летели над домами и над ВВЦ.
Хороша страна родная - город мой герой:
Сейчас немножко «полетаю», и назад домой.
А этот камикадзе, старый самурай,
Решил соревноваться и обойти трамвай.
Как в «Формуле» Шуммахер, он нажал на газ.
«Дедушка, не надо, только не сейчас».
Глядь на деда, мать честная, темнота в зрачках.
Ёлки-палы, всё понятно, он же ведь в очках.
Я, конечно не профессор, но кое-что могу -
Обе линзы минус десять, просто караул.
Скорость двести двадцать, я сижу, молчу,
Я потею, я бледнею, больше не шучу.
Двадцать восемь светофоров, ш-ш-шить, на красный свет,
Тут обратился я к шофёру: «Простите, мне надо в туалет».
Как добрался, я не помню, не хватило сил.
Старику всё до копейки честно заплатил.
В тот же вечер выпил водки целое ведро,
И теперь всё время езжу только на метро!
