В детстве я какого-то хуя решил,
что все будет хорошо и что есть смысл у жизни.
Что каждый достоин счастья и с каждым можно дружить,
каждую можно любить и на каждого положиться.
Но вместо друзей у меня трек "suburbia jesus", телефон и "контакт".
На мои детские решения реальная жизнь положила болта.
Это банально, но я повторяю, что все должно было быть не так.
Иногда с выворачивающей взгляд болью,
но чаще когда во мне пустота.
Я проебался в социальном плане,
и хотя не совсем мудак,
но умру продавцом или дворником, внутри оставшись собой. Братан,
мне тут хуево, мне тут хуево. Хочу летать.
Хочу стать ебучей чайкой, глупой чайкой, знающей лучше, чем люди
значения слов - "океан", "свобода" и "высота".
Но у меня другого не будет никогда.
И я теперь тоже считаю,
что моя суть в пустую болтать,
если слова, как и люди на девяносто вода.
Я обиваю пороги города,
умещаю себя в стихи как могу
и передаю приветы по проводам.
Мой папа опять сломался,
и чем писать об этом вот так, я бы лучше
как другие, блять, абстрактные рэпперки начал пиздострадать.
Как в чудесные школьные, полные иллюзий, года.
Когда ты даришь цветы со словами и соответствующей улыбкой дауна.
Но у меня нет дамы, которой хотелось бы посвящать эти телеграммы.
Только ощущение, что тут матрица
и каждый лагающая программа.
Иногда мир заглючит и среди безликой толпы
я вижу тебя. Но не могу понять -
ты такая же или та же самая?
Один факт - не моя.
Я напивался, и до сих пор,
но в девятом явно пил больше.
Потом перешел в колледж,
не начал встречаться с ней.
И думал только о небе, когда уходил в академ, из которого не вернусь.
Инфантильный мудак, производящий добрую грусть.
У меня диссонас. Кто я в их мире, если не ноль.
И что я заслуживаю в их системе оценки?
То ли их не включили в нужную сеть, то ли я уже отключен. Город, где что ты бы не предложил, тебя спрашивают про цену.
А свой мир я строю с пониманием того, что его завтра разрушат.
Каждый раз, когда я был счастлив, я спал,
и без жалости был разбужен.
Если звезды зажигают, то когда-нибудь их потушат
иногда мне кажется, что я упал с одной из них на вашу планету,
но оказался нахуй не нужен.
Мой внутренний мир разъебан, гноится, каждый новый день зассан.
Мы не дойдем до понимания друг друга, не то что до загса.
У меня вряд ли будут дети
и что-то кроме экзистенциальных мучений,
вопроса "зачем", и сломавшихся как в книге "черновик"
в кармене ключей.
Инстинктивной опаски в отношении полицейских или кавказцев.
Я умру в Петербурге, и в тот миг мне будет казаться,
что я все-таки умудрился не проебаться,
но это пиздеж эндорфиновый.
И на бис я не выйду.
Аплодисменты. Занавес.
________________________________________
Мой друг, которого нет, обещал позвонить в восемь примерно.
Мы пойдем на премьеру угарного фильма, после выпьем.
А потом я просто проснусь за грязным столом и без веры,
с помятой в зубах сигаретой и меня снова вырвет.
От сообщений в соц сетях, мол, я хороший.
От девочек класса девятого, что меня даже не знают совсем,
вырвет от грязной посуды, в подъезде от запаха бошек,
я слишком устал, и мечтаю о том, чтобы мне снова исполнилось семь.
Мечтаю бояться вернуть в библиотеку рваные книжки,
слушать приказы отца. Мечтаю смеяться, смотря на свой двор.
Обнимать маму перед уходом, видеть в игрушках излишки
и плакать ночами, боясь, что мы все когда-то умрем.
Не узнавать лицо грубой правды, мимо неё проходя каждый день.
Контролить себя, не быть переполненным злобой до хруста.
Я хочу быть настоящим, и говорить только то, что хотел.
Кого-то любить и врать всем, что нет чувств.
Я и не помню, кем являлся пару лет назад. Не понимаю стал кем, но какой-то мертвый.
Стертая личность наблюдает пустоту в глазах, и не задеть ту душу, пробитую отверткой.
Я и не помню, кем являлся пару лет назад. Не понимаю стал кем, но какой-то мертвый.
Стертая личность наблюдает пустоту в глазах, и не задеть ту душу, пробитую отверткой.
