Ich trage, wo ich gehe, stets eine Uhr bei mir;
Wieviel es geschlagen habe, genau seh ich an ihr.
Es ist ein großer Meister, der künstlich ihr Werk gefügt,
Wenngleich ihr Gang nicht immer dem törichten Wunsche genügt.
Ich wollte, sie wäre rascher gegangen an manchem Tag;
Ich wollte, sie hätte manchmal verzögert den raschen Schlag.
In meinen Leiden und Freuden, in Sturm und in der Ruh,
Was immer geschah im Leben, sie pochte den Takt dazu.
Sie schlug am Sarge des Vaters, sie schlug an des Freundes Bahr,
Sie schlug am Morgen der Liebe, sie schlug am Traualtar.
Sie schlug an der Wiege des Kindes, sie schlägt, will's Gott, noch oft,
Wenn bessere Tage kommen, wie meine Seele es hofft.
Und ward sie auch einmal träger, und drohte zu stocken ihr Lauf,
So zog der Meister immer großmütig sie wieder auf.
Doch stände sie einmal stille, dann wär's um sie geschehn,
Kein andrer, als der sie fügte, bringt die Zerstörte zum Gehn.
Dann müßt ich zum Meister wandern, der wohnt am Ende wohl weit,
Wohl draußen, jenseits der Erde, wohl dort in der Ewigkeit!
Dann gäb ich sie ihm zurücke mit dankbar kindlichem Flehn:
Sieh, Herr, ich hab nichts verdorben, sie blieb von selber stehn. Я ношу, куда я хожу, всегда смотреть со мной;
Сколько он пробил точно я ее вижу.
Это большой мастер, искусственно присоединился к их работе,
Хотя ее походка не всегда достаточно, чтобы глупого желания.
Я хочу это пошел бы быстрее на много дней;
Я желаю, чтобы она была иногда задерживается быстрое воздействие.
В моих печалей и радостей в шторм и в состоянии покоя,
Что бы ни случилось в жизни, она постучала часы в настоящее время.
Она попала в гроб с телом отца, она ударила друга Бахр,
Она ударилась утро любви, она ударила в алтаре.
Она била у колыбели ребенка, она предполагает, Бог желает, даже часто,
Если лучшие дни, как моя душа надеется.
И она была также когда-то производители, и угрожали дрогнет ее бег,
Поэтому Мастера привлекли более великодушным его снова.
Но она снова стоит молчать, то это случилось бы с ними,
Никто иной, чем она добавила, в результате чего Уничтоженные для Gehn.
Тогда я должен перейти к хозяину, который живет в конце, вероятно, далеко,
Ну снаружи, за пределами земли, там комфортно в вечности!
Тогда я дал бы ему благодарными zurücke детским мольбами:
Смотри, Господи, я не испортили ничего, она осталась сама стоять. Смотрите также: | |
