и все это -- музыка, музыка, которая
внушает страх тем, кто привык на все взирать из ложи, тем, кто считает, что
это -- ненастоящее, если нет отпечатанных по всем правилам программок и
капельдинеров, которые проводят вас на места согласно купленым билетам, ибо
мир таков, а джаз -- как птица, что летает, прилетает, пролетает и
перелетает, не зная границ и преград; неподвластный таможенным досмотрам,
джаз странствует по всему миру, и сегодня вечером в Вене поет Элла
Фитцджеральд, а в это же самое время в Париже Кении Кларк открывает
какой-нибудь cave59, а в Перпиньяне бегают по клавишам пальцы Оскара
Питер-сона, и повсюду -- в Бирмингеме, в Варшаве, в Милане, в Буэнос-Айресе,
в Женеве, во всем мире -- Сатчмо, вездесущий, как сам господь бог,
ниспославший ему этот дар, и что бы ни случилось, а он -- будет, как дождь,
как хлеб, как соль, невзирая на нерушимые традиции и национальные устои, на
разность языков и своеобычие фольклоров, как туча, не знающая границ, как
лазутчики воздух и вода, как прообраз формы, нечто, что было до всего и
находится подо всем, что примиряет мексиканцев с норвежцами, а русских с
испанцами, и вновь приобщает всех к забытому, незнаемому, порочному и злому
внутреннему огню, и хоть ненадолго, но возвращает их к истокам, которые они
предали, показывая, что, возможно, были другие пути и тот, что избрали они,
-- не единственный и не лучший или что, может, были другие пути и тот, что
избрали они, -- лучший, но были все-таки и другие, по которым отрадно было
бы пройти, но они не пошли по ним или пошли было, но не прошли, как
следовало, и еще что человек -- всегда больше, чем просто человек, и меньше,
чем человек; больше потому, что заключает в себе то, на что джаз намекает,
что обходит и даже предвосхищает, и меньше потому, что эту свободу человек
превратил в эстетическую или нравственную игру, в какие-то шахматы, где сам
ограничился ничтожной ролью слона или коня, свел ее к определению свободы,
которую изучают в школах, в тех самых школах, где никогда не учили и никогда
не будут учить детей, что такое первый такт регтайма и первая фраза в блюзе,
и так далее и тому подобное.
I could sit right here and think a thousand miles away,
I could sit right here and think a thousand miles away,
Since I had the blues this bad, I can't remember the day... and all this - the music, the music that
inspires fear those who are accustomed to look at all out of the box, to those who believed that
This - not real, if not printed on all the rules and programmok
ushers, who will escort you to a place according to the purchased tickets, for
the world is, and jazz - like a bird that flies, flies, flies and
It flies without knowing the borders and barriers; timeless customs inspection,
Jazz travels around the world and tonight in Vienna sings Ella
Fitzgerald, and at the same time in Paris Kenya Clark opens
some cave59, and Perpignan run his fingers over the keys Oscars
Peter sone, and everywhere - in Birmingham, Warsaw, Milan, Buenos Aires,
Geneva, worldwide - Satchmo, omnipresent, like God himself,
granted him this gift, and no matter what happens, and it - is like the rain,
like bread, like salt, despite the inviolable traditions and national foundations on
svoeobychie difference of languages and folklore, as a cloud knows no boundaries as
scouts air and water, as a prototype form, something that was before all things, and
It is under all that reconciles the Mexicans with the Norwegians and Russian with
Spaniards, and re-attaches to the forgotten of all, do not know, vicious and evil
inner fire, and for a while, but returns them to the roots, which they
betrayed, showing that perhaps there were other ways and one that they have chosen,
- Not the only or the best or what may have been the other way, and one that
they have chosen - the best, but there were still others, which was encouraging
to go, but they did not go on them or went there, but have not been as
followed, and that the man - is always more than just a man, and less
than a man; more because that embodies what the jazz hints
that bypasses even anticipate, and less because of this freedom of man
turned into an aesthetic or mental game, in some chess, where he
limited to negligible role as an elephant or a horse, brought it to the definition of freedom,
which is taught in schools, in the very schools that never taught and never
will not teach children what the first beat of ragtime and blues in the first sentence,
and so on and so forth.
I could sit right here and think a thousand miles away,
I could sit right here and think a thousand miles away,
Since I had the blues this bad, I can not remember the day ... | |
