Drüben in der Straße stand ein altes, altes Haus, das war fast dreihundert Jahr alt, so konnte man an einem Balken lesen, an dem die Jahreszahl zugleich mit Tulpen und Hopfenranken eingekerbt war. Da standen ganze Verse in der Schreibweise alter Tage, und über jedem Fenster war ein fratzenhaftes Gesicht in den Balken eingeschnitten. Das obere Stockwerk hing weit über das untere, und unter dem Dache war eine Bleirinne mit Drachenköpfen. Das Regenwasser sollte aus dem Rachen herauslaufen, aber es lief aus dem Bauche, denn es war ein Loch in der Rinne.
Alle anderen Häuser in der Straße waren so neu und so nett, mit großen Scheiben und glatten Wänden, und man konnte wohl sehen, daß sie nichts mit dem alten Haus zu tun haben wollten. Sie dachten wohl: "Wie lange soll das Gerümpel hier noch der Straße zur Schande stehen bleiben. Der Erker steht so weit heraus, daß niemand aus unseren Fenstern sehen kann, was auf der anderen Seite geschieht! Die Treppe ist so breit, wie bei einem Schloß und so hoch wie bei einem Kirchturm. Das Eisengeländer sieht ja aus, wie die Tür zu einem alten Erbbegräbnis, dazu hat es noch Messingknöpfe. Das ist geschmacklos!"
Gerade gegenüber in der Straße standen auch neue und nette Häuser, und sie dachten wie die anderen. Aber am Fenster saß hier ein kleiner Knabe mit frischen, roten Wangen, mit klaren, strahlenden Augen, dem das alte Haus am besten gefiel sowohl im Sonnenschein wie im Mondschein. Wenn er nach der Mauer hinüber sah, wo der Kalk abgebröckelt war, konnte er sitzen und sich die wunderbarsten Bilder ausdenken: wie wohl die Straße früher ausgesehen haben mochte mit Treppen, Erkern und spitzen Giebeln. Er konnte Soldaten mit Hellebarden sehen, und Dachrinnen, die wie Drachen und Lindwürmer herumliefen. – Das war so recht ein Haus zum Betrachten. Und drüben wohnte ein alter Mann; der ging in Kniehosen, hatte einen Rock mit großen Messingknöpfen und eine Perrücke, bei der man sehen konnte, daß es eine wirkliche Perrücke war. Jeden Morgen kam ein alter Diener zu ihm, der aufräumte und Gänge besorgte. Sonst war der alte Mann in den Kniehosen ganz allein in dem alten Hause. Zwischendurch kam er wohl einmal ans Fenster und sah hinaus, und der kleine Knabe nickte zu ihm hinüber; der alte Mann nickte wieder, und so wurden sie Bekannte, und so wurden sie Freunde, obwohl sie niemals miteinander gesprochen hatten. Aber das war auch unnötig.
Der kleine Knabe hörte seine Eltern sagen: "Der alte Mann da drüben hat es gut, aber er ist so schrecklich allein!"
Am nächsten Sonntag nahm der kleine Knabe etwas, wickelte es in ein Stück Papier, ging vor die Tür, und als der Diener, der die Gänge besorgte, vorbeikam, sagte er zu ihm: "Hör, willst Du dem alten Mann da drüben das von mir bringen? Ich habe zwei Zinnsoldaten, dies ist der eine; er soll ihn haben, denn ich weiß, daß er so schrecklich allein ist."
Und der alte Diener sah ganz vergnügt aus, nickte und trug den Zinnsoldaten hinüber in das alte Haus. Darauf kam von drüben ein Bote mit der Anfrage, ob der kleine Knabe wohl Lust hätte, selbst einmal herüber zu kommen und Besuch zu machen. Dazu bekam er von seinen Eltern Erlaubnis, und so kam er in das alte Haus hinüber.
Die Messingknöpfe am Treppengeländer glänzten viel stärker als sonst. Man hätte glauben mögen, daß sie des Besuches wegen poliert worden wären. Und es war, als ob die geschnitzten Trompeter – denn es waren geschnitzte Trompeter an der Tür, die in den Tulpen standen – aus Leibeskräften bliesen; ihre Backen sahen viel dicker aus als zuvor. Ja, sie bliesen: "Tratteratra. Der kleine Knabe kommt. Tratteratra!" und dann ging die Türe auf. Den ganzen Gang entlang hingen alte Porträts, Ritter in Harnischen un Над на улице был старый, старый дом, который был почти триста лет, чтобы вы могли прочитать на балке, на котором год был также выемкой с тюльпанами и хмеля. Как было все стихи в стиле старых дней, и на каждом окне гротескное лицо разрезали на балках. На верхнем этаже висел хорошо над дном, и под крышей был ведущим водосток с головами дракона. Дождевая вода должна бежать изо рта, но она выбежала из чрева, ибо там была дыра в канаве.
Все остальные дома на улице были настолько новыми и так хорошо, с большими оконными стеклами и гладкими стенками, и вы могли видеть, что они хотели не иметь ничего общего со старым домом хорошо. Они, наверное, думали: "Как долго эта дрянь здесь дорога выдержав позора бухта настолько далеко, что никто не может видеть из наших окон, что происходит с другой стороны, лестница так широко, как в.! замок и столь же высоко как шпилем. железо перила выглядит точно так же, как дверь в старом семейном склепе, плюс там есть кнопки латуни. это безобразие! "
Как раз напротив улицы были также новые и красивые дома, и они думали, как другие. Но окно сидел маленький мальчик со свежими румяными щеками, с ясными, светлыми глазами, старый дом наиболее хорошо любил, как в солнечном свете или в лунном свете. Когда он посмотрел на стену, где штукатурка осыпалась, он мог сидеть и думать о самых замечательных картин: возможно, и смотрели на улицу раньше с лестницей, эркерами и остроконечными фронтонами. Он мог видеть солдат с алебардами и желобов, бегают, как драконы и селезней. - Это было довольно домой для просмотра. А вон там жил старик; пошел в колено штаны, было пальто с большими пуговицами и парик, в котором можно было бы увидеть, что там был настоящий парик. Каждое утро был старый слуга к тому, кто чистил и проходы заинтересованных сторон. В противном случае старик в коленных штаны все только в старом доме. В промежутках он был, вероятно, когда-то окно и выглянул, и маленький мальчик кивнул ему; Старик снова кивнул, и поэтому они были известны, и поэтому они стали друзьями, хотя они никогда не разговаривали друг с другом. Но это было не нужно.
Маленький мальчик слышал, как его родители говорят: "Старик напротив очень хорош, но он так страшно в покое!"
В следующее воскресенье мальчик взял что-то завернул его в кусок бумаги, подошел к двери, и когда слуга, который выглядел после того, как курсы, прошли, он сказал ему: "Слушай, ты хочешь старика над там из принесите мне у меня есть два солдатиков, это;?. он должен иметь это, потому что я знаю, что он так страшно в одиночку "
И старый слуга выглядел весьма рад от, кивнул и отнесли оловянного солдатика к старому дому. Потом оттуда посланца с просьбой, будет ли маленький мальчик, вероятно, хотел приехать еще раз снова и сделать визит. За это он получил от его разрешения родителей, поэтому он подошел к старому дому.
Медные пуговицы на перила блестели гораздо больше, чем обычно. Можно было бы полагать, что они были из-за посетить полируется. И это было, как будто вырезанных трубачей - ибо там были вырезаны трубачи у двери, которая стояла в тюльпанами - дул изо всех сил; ее щеки выглядели намного толще, чем раньше. Да, они взорвали: "Trateratra Маленький мальчик приходит Trateratra ..!" а затем подошел к двери. На протяжении всего коридора висели старые портреты рыцарей в доспехах ООН Смотрите также: | |
