The soft feet stepping, the blades sharpened and the regard for life wasted away to nothing. As only one rule is kept in mind (with the heart detached from anything worth feeling). And then the fire and the death, as callous hands stop callous hearts, and even the memory is erased with the fading of the light. The tower is lit again (like a funeral pyre) and the silent motives dissappear into the all encompassing shadows. Without a trace, without a memory. How could we free anyone when we can't save ourselves.
Мягкие ноги шаговые , ножи заточены и касается жизни пропадает ничего . Как только одно правило хранится в виду ( с сердцем , отделенной от что-нибудь интересное чувство ) . А потом огонь и смерть , а жестокие руки остановить жестокие сердца , и даже память стирается с угасанием света . Башня снова горит ( как погребальный костер ) и молчаливые мотивы исчезнут в всеохватывающим тени . Бесследно , без памяти . Как мы могли освободить кого , когда мы не можем спасти себя .
