Я не знаю, с чего начать...
На мои бородатые щщи опустилась печаль.
Грязно-белая рваная майка
Излишне трагично висит на плечах.
Вдруг квартиру наполнил звонок.
Как у Стивена Кинга в книге "Оно"
Я в глазок посмотрел, и кирпичики
Едва не попадали из штанов.
Душа ушла в пятку, минуя носок.
Или ко мне ломится смерть с косой,
Или какого-то господа (прости господи)
Пришёл рекламировать божий посол.
Или это приезжий после серьёзных вливаний.
Он напоминал узбека, который был сделан в Тайване.
Крылья за сутулой спиной ободраны и помяты.
То ли наркоман какой-то, то ли аниматор.
"Меня, - говорю, - беседа о Боге не улыбает."
А он мне: "Здрасьте, моя фамилия Халбаев."
Как у террориста из команды Аллаха.
Впустить что ли парня? Да, ну его нахуй.
"Вы не бойтесь, - он мне снова вещает, -
У меня есть пахлава и чурчхела к чаю,
А ещё предложение, которое вас удивит.
Я... этот...как его? Забыл, блять. А, Херувим!"
"Ну вот, - думаю про себя, - дожил.
Сейчас дверь вынесет посланник божий."
Открываю. "Какой, - говорю, - повод?
Видимо, на небесах всё совсем херово?
Пришёл ты ко мне, - говорю, - зачем?"
А он мне: "Так это... Надо строить ковчег,
Ты - Избранный, - говорит, - Андрюха."
Ёптваюмать, что ж я скурил или снюхал?
Может, надо бухать заканчивать?
Прилечь на недельку прокапаться в Кащенко,
В палату, где раньше Ной лежал.
Хотя херувим походил на бомжа,
Как известно, любим ушами мы.
Вот, и я долбоёб. В смысле легковнушаемый.
Ну, раз мне на ковчег заказан билет,
Я собрался, поехал в "Леруа Мерлен".
В общем, накупил море всякой херни:
Икон разных, чтобы чего-нибудь не осквернить,
Изоленту, саморезы, болгарку, гвоздей,
(Был в лёгком шоке по продажам отдел)
Досок до жопы, канаты, тросы...
Всю эту срань на даче я бросил,
Начал узнавать, с чего бы начать.
Мне советовали срочно вызвать врача,
Но я не верил этим грешникам и иудам,
Я расчехлил молодецкую удаль,
И грандиозный проект "Ковчег" закипел.
Меня было не остановить теперь,
Херувим иногда где-то рядом со стройкой маячил.
"Потоп! - кричал. - Катастрофа!!! Все сыграют в ящик!"
Я его предсказаниям слепо верил.
Засуха стояла восьмую неделю.
Капал только рукомойник, мать его.
И ещё на мозги этот крылатый щегол.
Храм - дом Господа пока нету попа.
Я к тому, что посланник Бога куда-то пропал.
И Гидрометцентр упрямо стоял на своём.
Я стал подозревать, что не Избранный, а долбоёб.
И, когда я понял, что был глуп и наивен,
По ковчегу застучал нескончаемый ливень.
