Жадный город ждёт новых порций.
Тревожно крадётся солнце
Из-за проседи облаков,
Скрипит дверь на балкон,
Алко-табачный воздух
Покидает горячие ноздри,
Горло рвёт кашля грохот.
Хотя наш городок крохотный,
Но ему места на карте нет.
У нас день сурка в мире теней
Растянулся обоями по стене
И летит пылью с пола и с полок.
Надеждой этот рассвет был полон,
Но полым окажется в итоге день.
От этой пустоты не скрыться нигде,
У нас всё меньше времени и идей,
Да и нас самих стало меньше за эту неделю.
Мы делим факты на вымысел и обман,
Боясь снова дров наломать
И лишь сильнее запутать клубок.
Вчера парнишку вели на убой,
А он громко кричал, что не виноват.
Он людей вокруг уже не узнавал,
И когда безвольно повисла его голова,
Все поняли: это снова был промах.
Мы разошлись по домам под раскатами грома,
В огромных лужах закат смеялся над нами.
У этой истории мрачный и жуткий орнамент,
И намертво впаян в него безликий участник,
Который зовёт выживание - счастьем,
Хотя счастье такое скверно.
Я разрезаю шагами сквер,
И спешу в киоск, где выбор скромен,
Беру ежедневника свежий номер,
Чтобы лишь некролог проглотить.
Этой ночью нас покинул ещё один...
Меня трясёт за плечо озноб.
Волна страха сносит, как поезд сквозной.
Я замедляю шаг, не боясь опоздать.
Нет, до города не идут поезда,
И незачем мечтать о свободе.
Я больше ни на что не годен,
Разве только на то, чтобы партию доиграть.
Мы садимся не за стол, а на пропасти край,
Где истина перекраивается так,
Что кажется стену лжи уже не сломать.
и прежде, чем спрятаться по домам,
Кто-то невидимый глазу в гонг стукнет
И безжалостно спросит: "Так кто же преступник?"
***
Вечер холодным дождём навзрыд заплакал,
Как подкошенная упала тень от лампы,
Сквозняк без спроса зашёл через окно,
Тихий шорох спрятался у двери входной,
Смелость сбривая под ноль.
Скорая включает сирену на максимум децибел
От бесконечного воя становится не по себе:
Чья-то жизнь линию имени себя превращает в пунктир,
Которая не в бесконечность стремится, а прямо в утиль,
Как ни крути.
Обезумев от страха, наугад режет жертву маньяк,
До последнего дня он рассудок свой сохранял,
Но в его душе кошки доскребли до костей,
И он без сил падает на постель
В квартире насквозь исписанных стен.
Опять не в те двери стучит комиссар.
Он столько протоколов уже исписал
И столько бессонных ночей и чернил истратил,
Что нет больше сил. Лоб давит скатерть.
Бесконечно тянется партия
Любая капля дождя может стать последней,
В этой игре даже убийца такой же пленник,
Как и те, кто занял для жертв места.
Трудно остаться сухим, когда через край начинает хлестать.
Через край начинает хлестать.
