Le soleil est au plus haut.
Je crains les ténèbres qui viennent.
La nuit dernière, alors que ton corps se consumait,
Il y avait un monde dans tes cris.
Amour, je scuplte ton visage dans la pénombre du souvenir et cours vers la plus haute ruine
Des cris proviennent de Son monument - ce temple ou l'ombre est notre guide.
La cruauté du peuple y trouve à s'exercer sans mesure.
Malheur! Malheur aux hommes de bin
Car ils seront les esclaves d'esclaves
Leur corps tombera le premier
Et leur nom sera calomnié.
Courage!
Résistance!
Mon corps est une corde qui vibre entre deux royaumes
Etrange harmonie qui ne glorifie aucun monde
Et qui ne laisse pas de nier le geste qui la fait naître.
La corde est une ligne, la ligne est un fleuve - le fleuve infini des morts.
L'Hermès infernal attend la moisson; le champ est en feu.
L'incendie progresse.
[English translation:]
I have seen the new camps unfold,
the quarries of darkness where the slaves rot away.
Sun-war has reached its apex.
I fear the nearing darkness.
Last night, while your body was smoldering,
there was a world in your screams.
Love, I carve your face in the half-light of memory
and I hurtle towards utmost ruin.
Cries were heard coming from His monument –
this temple where darkness alone is our guide.
(A place for the cruelty of the people to be exerted without restraint.)
Woe! Woe betide the men of virtue
for they will be the slaves of slaves;
their bodies will fall first
and their names will be slandered.
Courage!
Resistance!
My body is a rope that vibrates between two realms:
strange harmony – not to glorify any world, never to hesitate about denying the gesture that gave birth to it.
The rope is a line, and the line is a stream –
the unending stream of the dead.
Hermes Infernal awaits the harvesting; the fields are ablaze.
The fire draws near.
Солнце находится на самом высоком уровне.
Я боюсь темноты впереди.
Прошлой ночью, в то время как ваше тело потребляется,
Был мир в ваших криков.
Любовь, я scuplte ваше лицо в сумерках памяти и работать на самом высоком разорения
Крики приходят от его памятника - это храм или тень наш гид.
Жестокость людей осуществляется без меры.
Горе! Горе мужчинам
Потому что они будут рабами рабов
Их тела будут падать первые
И их имена будут оклеветали.
Мужество!
Сопротивление!
Мое тело является строкой, которая вибрирует между двумя королевствами
Странно, что гармония не прославляет любой мир
И это не оставляет никаких сомнений в том, что жест подъемов.
Веревка, линия река - бесконечная река мертвых.
Адская Hermes ожидает урожай; поле в огне.
Огонь прогрессирует.
[Английский перевод:]
Я видел новые лагеря разворачиваться,
карьерах темноты Где славянский гнить.
Sun войны atteint HAS ICTS апекс.
Я боюсь приближающейся темноты.
Прошлой ночью, в то время как ваше тело тлеет,
Там был мир в ваших криков.
Любовь, я выкроить свое лицо в полумраке памяти
и я мчаться К Utmost разрухи.
Крики доносились из Его памятника -
Где только этот храм темнота наш гид.
(Место для жестокости людей быть оказано без ограничений.)
Горе! Горе людей добродетели
ибо они будут рабами рабов;
Их тела будут падать первые
и их имена будут оклеветали.
Мужество!
Сопротивление!
Мое тело веревка, которая вибрирует Entre две области:
странная гармония - не прославлять Любой мир, никогда не задумывайтесь о Отрицание жест, породившей его.
Веревка линия, а линия представляет собой поток -
нескончаемое поток мертвых.
Hermes Infernal ждет сбор урожая; поля пылают.
Огонь приближается.
