I'm gonna drown myself in London's lost rivers
I will walk down to the rain
From Hubert Montague Crackanthorpe's Vignettes (1896):
I have sat there and seen the winter days finish their short-spanned lives; and all the globes of light crimson, emerald, and pallid yellow start, one by one, out of the russet fog that creeps up the river. But I like the place best on these hot summer nights, when the sky hangs thick with stifled colour, and the stars shine small and shyly. Then the pulse of the city is hushed, and the scales of the water flicker golden and oily under the watching regiment of lamps.
The bridge clasps its gaunt arms tight from bank to bank, and the shuffle of a retreating figure sounds loud and alone in the quiet. There, if you wait long enough, you will hear the long wail of the siren, that seems to tell of the anguish of London till a train hurries to throttle its dying note, roaring and rushing, thundering and blazing through the night, tossing its white crests of smoke, charging across the bridge into the dark country beyond.
In the wan, lingering light of the winter afternoon, the parks stood all deserted, sluggishly drowsing, so it seemed, with their spacious distances muffled in greyness: colourless, fabulous, blurred. One by one, through the damp misty air, looked the tall, stark, lifeless elms. Overhead there lowered a turbid sky, heavy-charged with an unclean yellow, and amid their ugly patches of dank and rotting bracken, a little mare picked her way noiselessly. The rumour of life seemed hushed. There was only the vague listless rhythm of the creaking saddle.
The daylight faded. A shroud of ghostly mist enveloped the earth, and up from the vaporous distance crept slowly the evening darkness. A sullen glow throbs overhead: golden will-o'-the-wisps are threading their shadowy ribbons above golden trees, and the dull, distant rumour of feverish London waits on the still night air. The lights of Hyde Park Corner blaze like some monster, gilded constellation, shaming the dingy stars. And across the east, there flares a sky-sign, a gaudy crimson arabesque. And all the air hangs draped in the mysterious sumptuous splendour of a murky London night.
I'm gonna drown myself in the lost rivers of London
I am gonna drown myself in the lost rivers of London Я буду топиться в потерянных реках Лондона
Я буду ходить вниз под дождем
От виньетки Хуберта Монтегю Crackanthorpe (в 1896 г.):
Я сидел там и видел зимние дни закончить свои краткосрочные натянутое жизнь; и все глобусы света малиновый, изумруд, и бледное желтый старт, один за другим, из красновато туман, который ползет вверх по реке. Но мне нравится это место лучше всего на эти жаркие летние ночи, когда небо висит толстый с подавил цветом, а звезды светят маленькие и застенчиво. Тогда пульс города замяли, и масштабы водной мерцанием золотой и жирную под наблюдение полка ламп.
Мост прижимает свои изможденные руки плотно от банка к банку, а перетасовка отступающей фигуры звучит громко и только в тишине. Там, если вы будете ждать достаточно долго, вы услышите длинный вопль сирены, которая, кажется, говорят о тоске Лондона до на поезд спешит душить свою умирающую ноту, ревущий и прет, с грохотом и сиял всю ночь, бросая его белые гребни дыма, заряжая через мост в темную страну за ее пределами.
В глобальной сети, сохраняющиеся свет зимним днем, парки стояли все пустынно, медлительно дремлет, так что казалось, с их просторные расстояния закутанная в серости: бесцветный, сказочные, размыты. Один за другим, через влажную туманную воздух, посмотрел высокий, застывшие, безжизненные вязы. Накладные там опустили мутную небо, тяжелые заряженные с нечистым желтый, и на фоне их уродливыми пятнами промозглый и гниющего папоротники, немного кобылы выбрал свой путь беззвучно. Слух о жизни казалось приглушенным. Был только смутная вялый ритм скрип седла.
Дневной свет померк. Пелене призрачным туманом окутал землю, и вверх от парообразного расстояния ползли медленно вечерней темноте. Угрюмое свечение пульсирует над головой: золотой блуждающий огоньки являются пронизывающие свои теневые ленты над золотыми деревьями и тусклый, отдаленный слух о лихорадочной Лондоне ждет на неподвижном ночном воздухе. Огни Hyde Park Corner сверкать, как какой-то монстр, позолоченной созвездие, стыдить неяркий звезд. И через восток, там разгорается небесно-знак, безвкусный малиновый арабески. И все воздушные зависания завернуто в таинственном пышного великолепия мутной Лондон ночью.
Я буду топиться в потерянных реках Лондона
Я буду топиться в потерянных реках Лондона Смотрите также: | |
