Mud, muddy slush, slushy lawn. In the inbetween of the winter and spring and the lawn's long gone. People walking, lotsa people walking over the life in the mud on the sidewalk under my crawl. Mud. Bubbles pop and burst breath into the air. Where's the inbetween if everyone's a me? That there tree grew outta me. People talking, lotsa people talking. I'm hurt, you're hurt, my dad's hurt, and haven't you learned everyone's hurt? Sure we're all smiles seeing reptiles. Birds in bars, we measure up each species in our heads barely aware that we're so scared we measure up each species in our heads. I can step on that lil' fucker's jaw, I can snap him in half like a wishbone. And I think to myself, like I'm always thinking, I want nothing and two more of this shit. Find my place in the apehouse. See myself in their eyes. My fingers on their feet. My possessive love somewhere in their embrace. My freedom's limitations in their swinging and hollering. I'm singing. I'm hollering. I'm singing. I'm hollering. I'm always bothering.
Грязь, слякоть грязная, мокрая газон. В Inbetween зимы и весны и закона давно уже нет. Люди, идущие, Lotsa людей ходить по жизни в грязи на тротуаре под моим ползать. Грязь. Пузыри поп и взрыв дыхание в воздух. Где, если все между ними это меня? Что там росло дерево сбился меня. Люди говорили, Lotsa люди разговаривают. Я больно, тебе больно, больно моего отца, и ты не узнал, все это больно? Конечно, мы все улыбаются, видя рептилии. Птицы в барах, мы измеряем до каждого из видов в наших головах едва знают, что мы так испугались мы измеряем до каждого из видов в наших головах. Я могу наступить на челюстью, Lil 'распутник, я могу привязать его пополам, как рычагах. И я думаю про себя, как я всегда думаю, я ничего не хочу и больше этого дерьма два. Найти свое место в apehouse. Смотрите себя в их глазах. Мои пальцы на ногах. Моя притяжательные любовь где-то в их объятиях. ограничения моей свободы в их раскачивания и крича. Я пою. Я вопить. Я пою. Я вопить. Я всегда беспокоит.
