Одиночество стало какой-то стыдной болезнью,
Которой бояться как чумы в средневековье,
Когда романтики-поэты, писали вязью
И порой казалось, что их стихи - лишь многословье.
Я порой думаю о том, какое бремя - одиночество,
Но с каждой жалкой минутой, прожженной жизни
Моего скудного, не интересного и жалкого отрочества
Я понимаю, что за мной ходят бесшумно тени...
Они, накинув на себя черные одеяния, полностью растворившись
В неизведанной и не познанной никем темноты,
Ходят следом. А я, всякого шанса лишившись
Задыхаюсь от внутренней, смертельной духоты.
Порой я забываю, что я когда-то была человеком
Который мог улыбаться так же искрение и так же беззаботно,
Как люди, которые бегут от одиночества. Раньше веком
Или позже. Не важно, серьезно, это не важно.
Я не понимаю, почему все так бояться одиночества?
Бояться трудного момента, когда терпенье кончиться
Или они бояться того жуткого пророчества
И поэтому, подняв руки вверх молятся?
Зачем, спросите вы, они молятся?
Я отвечу.
Они все боятся одиночества.