Я пришел к Рождеству с пустым карманом.
Издатель тянет с моим романом.
Календарь Москвы заражен Кораном.
Не могу я встать и поехать в гости
ни к приятелю, у которого плачут детки,
ни в семейный дом, ни к знакомой девке.
Всюду необходимы деньги.
Я сижу на стуле, трясусь от злости.
Зная мой статус, моя невеста
пятый год за меня ни с места;
и где она нынче, мне неизвестно:
правды сам черт из нее не выбьет.
Она говорит: "Не горюй напрасно.
Главное - чувства! Единогласно?"
И это с ее стороны прекрасно.
Но сама она, видимо, там, где выпьет.
Ночь. Шуршание снегопада.
Мостовую тихо скребет лопата.
В окне напротив горит лампада.
Я торчу на стальной пружине.
Вижу только лампаду. Зато икону
я не вижу. Я подхожу к балкону.
Снег на крышу кладет попону,
и дома стоят, как чужие.
Я уже вижу наш мир, который
покрыт паутиной лабораторий.
А паутиною траекторий
покрыт потолок. Как быстро!
Это неприятно для глаза.
Человечество увеличивается в три раза.
В опасности белая раса.
Неизбежно смертоубийство.
Либо нас перережут цветные.
Либо мы их сошлем в иные
миры. Вернемся в свои пивные.
Но то и другое - не христианство.
Православные! Это не дело!
Что вы смотрите обалдело?
Мы бы предали Божье Тело,
расчищая себе пространство.
Ночь. Переулок. Мороз блокады.
Вдоль тротуаров лежат карпаты.
Планеты раскачиваются, как лампады,
которые бог возжег в небосводе
в благоговеньи своем великом
перед непознанным нами ликом
поэзия делает смотр уликам,
как в огромном кивоте.
I have come for Christmas with an empty pocket.
Publisher pulls my novel.
Moscow Calendar infected Koran.
I can not get up and go to visit
nor to his friend, who cry babies,
or in the family home, or to the girl friend.
Throughout needed money.
I sit on a chair, shaking with anger.
Knowing my status, my bride
fifth year for me, do not move;
and where it is now, I do not know:
truth the devil out of it does not knock out.
She says: "Do not worry needlessly.
The main thing - feelings! Unanimously?"
And it's on her part perfectly.
But she, apparently, where the drink.
Night. Rustling snowfall.
Pavement quiet scraping shovel.
In the front of the lamp is lit.
I'm stuck on a steel spring.
I see only the lamp. But the icon
I do not see. I go up to the balcony.
Snow on the roof puts the blanket,
and houses are like strangers.
I can see our world, which
covered with cobwebs laboratories.
A arachnoid trajectories
covered ceiling. How fast!
It is unpleasant to the eye.
Mankind has increased three-fold.
The danger of the white race.
Inevitably the killing.
Either we cut the color.
Either we came together in their different
worlds. Back in their beer.
But both - not Christianity.
Orthodox! This is not the case!
What do you look stunned?
We have betrayed God's body,
clearing a space.
Night. Lane. Frost blockade.
Along the sidewalks are Carpathians.
Planets are shaken as the lamps,
God has kindled in the sky
in awe of his great
before we face the unknown
Poetry makes the review of evidence,
in a huge ark.
