Взъерошивая хайр, поредевший навсегда от седых волос,
Ведя мемуары за кефиром о подпольной войне.
С кайфом мазохиста в руках разбираю последний мост,
Пытаюсь рассказать как-нибудь о вчерашнем дне.
Царапая бессмысленно пацифик ключом на кирпичной стене,
С известной долей гордости вспомнить кулаки люберов.
Глядя на потрепанный бас в поношенном старом чехле,
Хочется напиться в говно и выдать пару старых хитов.
Такие дела, брат, любовь...
Такие дела, брат, любовь...
Мы уходили в подвалы, мы играли глубоко под землей.
Нам снилась траверза, мы пили электрический чай.
Мы посылали наверх парламентера: за вином, за хлебом и травой.
Он возвращался назад, он говорил: "У них опять Первомай".
И наш бледный и здоровый вид кому-то мешал заснуть.
Нам взламывали дверь, и с погонами -- в наш андеграунд.
И у кого-то оказался уж слишком коротким его творческий путь.
Но мы верили в то, что за нами последний раунд.
Такие дела, брат, любовь.
Такие дела...
А времена менялись -- и сменились в конец.
Мы вышли наверх, мы разбрелись кто-куда
И стал делать деньги вчерашний бунтарь и вчерашний певец.
В его уютной квартире есть газ, телефон и вода.
Он не жалеет ни о чем, он держит дома шесть альбомов "ГО"
(И пять альбомов БГ),
И вроде бы он не предатель, он по своему прав.
Ведя мемуары за чашечкой кофе моим детям о вчерашнем дне.
Каждый ловит свой собственный кайф.
Такие дела, брат, любовь.
Такие дела, брат, любовь. Vzeroshivaya Haier, thinning gray hair forever,
Leading the memoirs of kefir on an underground war.
With the buzz of the masochist in the hands of make out the last bridge,
I'm trying to tell you how some of yesterday.
Scratching pointless Pacifik key on a brick wall,
With a certain degree of pride remember fists Lubero.
Looking at the battered bass in a worn old boots,
I want to get drunk in the shit and give a couple of old hits. Such cases, brother, love ... These things, brother, love ...
We went into the basement, we played deep underground.
We dreamed of the beam, we drank tea electric.
We sent upstairs truce: the wine, of bread and grass.
He came back, he said: & quot; They again Mayday & quot ;.
And our pale and healthy look to someone interfered with sleep.
We broke into the door, and with epaulets - in our underground.
And someone turned out to be too short of his creative path.
But we believed that we were the last round. Such cases, brother, love. So it goes...
But times have changed - and changed at the end.
We went upstairs, we wandered someone somewhere
And he began to make money yesterday and yesterday the rebel singer.
Its cozy apartment has gas, telephone and water.
He does not regret anything, it keeps the house six albums & quot; GO & quot; (And five albums BG)
And as if he was not a traitor, he is on his right.
Leading the memoirs of a cup of coffee to my children about yesterday.
Everyone catches its own buzz. Such cases, brother, love. Such cases, brother, love. Смотрите также: | |
