Мой город вытирает слёзы
И месит мартовскую грязь.
И полглотка до передоза,
Чтоб разорвать хмельную связь.
Хмельную связь с нелепым миром,
Где, спотыкаясь, я иду,
Несостоявшемся кумиром,
В практичном городском аду.
Сквозь обнажённые желанья.
Девицы стройный держат шаг,
По влажным площадям восстания,
В единый солнечный ГУЛАГ.
Закат Серебрянного Века.
В моей распоротой груди,
Мерцает, как огнями, дискотека
И кровь из клюквы каплет на CD.
А все страданья проклятых поэтов,
Признаться, мне уже по барабану.
В киношку я, пробравшись без билета,
Иду по чёрно-белому экрану.
Я, как герой неонуара,
С надеждой в сумрачном конце.
Искра ненужного пожара,
С улыбкой глупой на чужом лице.
Я словно вырван из контекста,
Не снятых мною кинофильмов.
Раз старикам здесь нету больше места,
Я остаюся инфантильным!
И словно стрелка на колготках,
Ползёт судьба моя сгореть.
Ещё плесни Джульете водки,
Ромео должен умереть!
Я ребус неразгаданный страны,
Сопротивляюсь логике пространства.
И жду, когда же, наконец, с той стороны,
Сигнал подаст мой запредельный транспорт.
Мой город всех нас проверяет.
На вшивость или на излом.
И скрытой камерой снимает,
Чтоб в сети выложить потом.
И, опьянённый собственным раздраем,
Сквозь лёд сверкающих витрин,
Иду себе, привычно догорая,
Как заводной скрипящий апельсин.
Мой город пишет на асфальте
Слова признания в любви.
В мои ворота бьёт пенальти
И врёт, как диктор на TV
И бритвою обдолбанный Сид Вишес
Рисует на запястьях новый путь.
А я в своём потрёпанном Париже
Пытаюсь вновь забыться и уснуть..
My City wipes tears
And knead the March mud.
And polglotka to overdose,
Few drinks to break the bond.
Brewfest connection with the absurd world,
Where, stumbling, I go,
Frustrated idol,
In practical urban hell.
Through the naked desire.
The girls hold a slender step,
In humid areas of the uprising,
In a single solar Gulag.
Sunset of the Silver Age.
In my ripped chest,
Flashes as lights, disco
And the blood dripping from cranberry on a CD.
And all the sufferings of the damned poets
Frankly, I'm on the drum.
As I kinoshku, making his way without a ticket,
I am going on a black and white screen.
I, as a neo-noir hero,
With hope in a dark end.
Spark unnecessary fire,
With a smile on someone else's stupid face.
I like taken out of context,
Not movies shot me.
Since the elderly are no more space
I remain infantile!
And if the arrow on the pantyhose,
Crawls my fate burn.
More mildew Juliet vodka,
Romeo Must Die!
I puzzle unsolved country,
I resist the logic of space.
And wait, and when, finally, on the other side,
The signal will give my wordly transport.
My city of checks us.
On lice or fracture.
And hidden camera shoots,
To put on the network then.
And, intoxicated with his own torn,
Through the ice glittering shop windows,
I go myself, habitually burn out,
Like clockwork orange creaking.
My city is writing on the asphalt
Word recognition in love.
In my gate beats penalty
And lying, as the announcer on TV
And a razor stoned Sid Vicious
It draws on the wrists of a new path.
And I in my shabby Paris
I try to relax and go to sleep again .. Смотрите также: | |
