- Ты хоть понимаешь, что ты делаешь со своей жизнью?
Хочешь, как мать? Ты хочешь закончить, как она?
- Я хочу, как я.
- Сажай самолёт!
Хорошо там, где нас нет.
Там ведь, вечное лето, а дома - ненастье.
И печаль, что не в деньгах счастье.
А то бы, я, на раз-два, смог бы счастье украсть, и
Рвёт на куски, словно 100 сквозных.
И пустил на ветер я всё, что спёр с казны.
На чужбине хотел своё сердце глубоко зарыть.
Сады райские там, да только я, в них всё равно сорник...
Хорошо там, где нас нет.
Там ведь, вечное лето, а дома - ненастье.
И печаль, что не в деньгах счастье.
А то бы, я, на раз-два, смог бы счастье украсть, и.
Перед образами, крещусь тремя перстами.
Молюсь, но знаю я - душа болеть не перестанет.
Мы - лютый сплав, на нас негде пробу ставить.
Навеки веки ставни, мы не кресте, хоть и на нас крестами.
Доля Русская, мы на эту долю в доле в полном праве.
Родина не отпустит. Породила сама - сама и удавит!
И вместо слёзок, у них - сок березовый.
Всё легко мне без неё, но ёё - мне не легко забыть.
Твоя воля - кого миловать, а кого казнить.
За Тебя, Твои детки - готовы лечь костьми.
На закате сел играть, встал за миг до зари совсем седым.
Проиграл я всё, хоть были все козыри.
Хорошо там, где нас нет.
Там ведь, вечное лето, а дома - ненастье.
И печаль, что не в деньгах счастье.
А то бы, я, на раз-два, смог бы счастье украсть, и
Рвёт на куски, словно 100 сквозных.
И пустил на ветер я всё, что спёр с казны.
На чужбине хотел своё сердце глубоко зарыть.
Сады райские там, да только я, в них всё равно сорник...
Ах, ты Родина - Мамочка. Боженька - Папочка.
Наволочки - облачка. Солнце - лампочка.
Дом Казённый - резная изба-избушка,
Расписные хоромы, калёная дверь, а в двери - кормушка.
"Где родился, там и пригодился", - так говорят вроде;
Но, край, где пригодился я - не стал мне Родиной.
Хм, тут, не будет, как у них там...
Не тот кайф, не тот приход, брат, не тот выхлоп!
Давно не виделись с Отцом, а телефон для "По душам" - не то.
Видимо срок не вышел... Ну, значит - на потом.
Тётушки да бабки повязали чёрные платки.
Отнеси, брат, за меня, Бате - 100 алых гвоздик.
У нас всё так...
Приходим в этот мир не по своей воле.
Не по своей уходим.
И грудь пробила дробь - чёрная смородина.
Эх... Мама-Мама-Родина.
Это дверь в одну сторону.
Один раз открыв - обратно не закроешь.
Лена!
Хорошо там, где нас нет.
Там ведь, вечное лето, а дома - ненастье.
И печаль, что не в деньгах счастье.
А то бы, я, на раз-два, смог бы счастье украсть, и
Рвёт на куски, словно 100 сквозных.
И пустил на ветер я всё, что спёр с казны.
На чужбине хотел своё сердце глубоко зарыть.
Сады райские там, да только я, в них всё равно сорник...
Хорошо там, где нас нет.
Там ведь, вечное лето, а дома - ненастье.
И печаль, что не в деньгах счастье.
А то бы, я, на раз-два, смог бы счастье украсть, и
Рвёт на куски, словно 100 сквозных.
И пустил на ветер я всё, что спёр с казны.
На чужбине хотел своё сердце глубоко зарыть.
Сады райские там, да только я, в них всё равно сорник... - Do you realize what you're doing with your life?
Would you like a mother? You want to finish it?
- I want to like me.
- Soot plane!
Well, where we do not.
There after, the eternal summer, and at home - bad weather.
And the sorrow that money can not buy happiness.
And that would be, I for one, two, would be able to steal a fortune, and
Tearing to pieces, like a 100 through.
And I let the wind all that stole from the treasury.
In exile like his heart deeply buried.
The gardens of paradise there, but only I, they still sornik ...
Well, where we do not.
There after, the eternal summer, and at home - bad weather.
And the sorrow that money can not buy happiness.
And that would be, I for one, two, would be able to steal a fortune, and.
Before images, baptized with three fingers.
I pray, but I know - the soul is no longer sick.
We - bitter alloy, we have no place to put the sample.
Forever forever shutters, we do not cross, though on our crosses.
The share of Russian, we share in the full share of the law.
Homeland will not let go. It breeds itself - herself and hanged himself!
And instead slёzok, they - birch sap.
Everything is easy for me without it, but ёё - I do not easily forget.
Your will - pardon someone, but someone executed.
For you, your kids - are willing to lay down his life.
At sunset, I sat down to play, stood a moment before dawn quite gray.
I lost everything, even had all the cards.
Well, where we do not.
There after, the eternal summer, and at home - bad weather.
And the sorrow that money can not buy happiness.
And that would be, I for one, two, would be able to steal a fortune, and
Tearing to pieces, like a 100 through.
And I let the wind all that stole from the treasury.
In exile like his heart deeply buried.
The gardens of paradise there, but only I, they still sornik ...
Oh, you Motherland - Mother. Bozhenka - Daddy.
Pillowcases - cloud. The sun - light.
House breech - carved hut-hut,
Painted mansions, Hardened door, and the door - feeder.
& quot; Where was born there and handy & quot ;, - say so kind;
But the land where I was useful - I did not homeland.
Hmm, there will not be as they have there ...
Not the thrill is not the arrival of the brother, not the exhaust!
I have not seen the Father, and the phone for the & quot; from the heart & quot; - it is not.
Apparently the term did not come out ... Well, then - for later.
Yes aunt grandmother tied black scarves.
Take, brother, for me, Bata - 100 of red carnations.
We all so ...
We arrive in this world on their own.
Not for his leaving.
And chest pierced fraction - black currant.
Eh ... Mom-Mom-Motherland.
It is a door to one side.
Once opened - back not close.
Lena!
Well, where we do not.
There after, the eternal summer, and at home - bad weather.
And the sorrow that money can not buy happiness.
And that would be, I for one, two, would be able to steal a fortune, and
Tearing to pieces, like a 100 through.
And I let the wind all that stole from the treasury.
In exile like his heart deeply buried.
The gardens of paradise there, but only I, they still sornik ...
Well, where we do not.
There after, the eternal summer, and at home - bad weather.
And the sorrow that money can not buy happiness.
And that would be, I for one, two, would be able to steal a fortune, and
Tearing to pieces, like a 100 through.
And I let the wind all that stole from the treasury.
In exile like his heart deeply buried.
The gardens of paradise there, but only I, they still sornik ... Смотрите также: | |
