Нагой, но в рубашке, и руки за спину.
Всклокочены волосы, губы в слюне.
Чуть ниже ушей небольшая щетина,
Клочок белой марли на левой ноге.
Никому он не нужен, это ж ясно, как небо,
Что виднеется на горизонте картин.
И в кино не ходил, и в театре он не был.
И сейчас оставался один.
Доктор, какой вы красивый,
Прямо, как я.
Я еще вчера просила:
Трахните меня.
Где-то по коридору в грязноватом халате
Ходит низенький доктор, медосмотра дела.
А за ним санитары влетают в палату,
Задирают скорей рукава.
Он другой, он спокойный, нисколько не буйный,
Медсестра с ним всегда весела и нежна.
С ним такого, конечно же, просто не будет,
Потому что он – женщина, т.е. она.
Целый час в зеркалах отражается профиль.
Правда очень горька, и не брита пока.
Допивает в унынии чашечку кофе,
Проклиная себя, дурака.
И вроде бы время приема пилюли.
Ему показалось, он снова в психушке.
А где-то за стенкой гремели кастрюли
И мама звала его кушать. Naked, but a shirt, and his hands behind his back.
Disheveled hair, mouth saliva.
Just below the ears small bristles,
A piece of white gauze on the left leg.
No it is not needed, there is a clear as the sky,
What is seen on the horizon paintings.
And in the movie I did not go, and in the theater, he was not.
Now there was one.
Doctor, how beautiful you are,
Just like me.
I asked yesterday:
Fuck me.
Somewhere along the corridor in the dirty smock
He walks a short, doctor, medical examination of the case.
And behind him orderlies fly into the ward,
Bullies soon sleeves.
He's different, it quiet, not at all violent,
Nurse with him always cheerful and gentle.
With him this, of course, simply will not,
Because it is - a woman, that is, she is.
For a whole hour in the mirrors reflect the profile.
The truth is very bitter, and not shaved yet.
Finishes in dismay a cup of coffee,
Cursing himself, the fool.
And like while taking the pills.
He thought he was back in the nuthouse.
And somewhere behind the wall rattled pans
And mother called him to eat. | |
