Музыка: Е. Родыгин, слова: М. Пилипенко
Небо тёмно-синее, время к ночи клонится,
Не послушать сердце ли, не пойти ль околицей?
Может быть, увидимся под берёзкой тонкою,
Может быть, усядемся рядом под сосёнкою?
Только мы не встретимся, знаю я заранее
Ты сказал, нахмурившись: «Нынче заседание!»
Заседанье кончится, но с не меньшим рвением
Просидишь до ночи ты над постановлением.
И знакома улица, и тропа знакомая,
Вот приду нежданно я, встану у райкома я.
И скажу в открытую, не тая волнения:
«Что ж вы заседаете даже в воскресение!
Пусть и комсомольские, пусть дела и важные,
Сердце-то имеете, души не бумажные!»
Отцвела черёмуха, облетела белая, —
До сих пор хожу одна — глупая, несмелая.
1952
Music: E. Rodygin words: M. Pilipenko
The sky is dark blue, while the night Clones
Do not listen to the heart, do not go to the outskirts eh?
Maybe I'll see you at Birches thin,
Maybe next usyadus under sosёnkoyu?
But we do not meet again, I know in advance
You said, frowning: "Today the meeting!"
Meetings of the end, but with no less zeal
Having spent the night before you're on the Resolution.
And the familiar streets, the familiar and the trail,
Here I come suddenly, I get up at the district committee.
And I will say openly, not concealing excitement:
"Why are you even sit in the resurrection!
Let Komsomol, and let them do the important,
Heart have something, the soul is not paper! "
Withered cherries, spread over white -
Until now, I go alone - a stupid, timid.
1952
