у меня нет работы. мое небо - потолок общежития. мне столько же лет, сколько трещин над головой. пахнет вареной капустой и руинами от распития. молод и пьян, и никогда не вернусь домой. сквозь плотный график заходила на чашку чая, оставила мятые стринги и приятное послевкусие. её язык как китовая акула мокрый, и ночами я мечтаю выплыть к ней в океан на плоте из бруса.
за полярным кругом разбушевалась метель, в бороду залетают снежинки в гости. мне под тридцать, но до сих пор нет детей, лишь белые пушистые люди, как гвозди, пытаются прибить меня к корке льда и переварить как ночные мысли житель обычного шизополиса, и криолит под ногами тает, когда вспоминаю о ней. каждый шаг на льду как последний, иглу прячется в невидимом горизонте. страшно развернуться и увидеть белый ад и армий белые сотни. вспомнить наставления отца перед игрой, ведь чувство, что я все еще на воротах.
мне двенадцать и я футбольный герой, на майке фамилия кумира и номер восемь, постеры на стенах и мечты в голове, там я веду ватными ногами команду к победе. чувство, что я не обычный человек, а самый талантливый на свете. солнце играючи подтвердить наивные грёзы:"у тебя всё получится, верь, ты звезда. главное, не думай и не задавай вопросы про мать с соседом и как появилась сестра". вижу, девочка за окном рвет одуванчики. подойду к ней и улыбнусь зубами дракона, подарю ей коллекционные фантики love is у старого забора и двухметрового клёна.
тихая старость не даёт мне покоя, во дворе от ветра ломается ветка. хочется выпрыгнуть из окна воробьём из ненавистной обрюзглой клетки, и уже не зима, весна меня душит, кресло-качалка выбросит в реальность, где я разобьюсь о тренды ненужные, там она не подставит локоть. и радость, и злоба для шестидесятника не знакомы, валокордин не вылечит ангедонию. пыльные стекла - моя тюрьма, простыни - мои оковы. они пахнут упущенными шансами. в тумбочке остались её стринги, я их нюхаю, когда думаю, что умираю.
