А я всё та же, я всё та же,
Я всё та же, я всё та же,
Я всё та же, я всё та же,
Я всё та же, я всё так же
Отвожу взгляд от людей, проезжающих мимо,
Наедине со своими двоими двигаю,
Прижимаю к груди сердце истово,
Только прошу, вынеси, вынеси это всё.
Вошла в зону умалишённости,
Немые кричат во весь голос: «Что это?»
Мошенники плачут из-за решётки,
Проблемы не делаются решёнными.
А чем мы им поспособствовали?
Упавшие за борт не жалуются на пересохшее горло,
А просят скорейшего наступления летального исхода.
Почерк скользит по запястью как серп по молоту,
Подскажи, как упасть и не стать расколотой.
На дне тихого омута черти как проклятые
Сочиняют очередной эпизод надоевшего ситкома.
Мне бы выйти из комы, не свалившись в новую.
Девочка с кафедры вычислительных комплексов
Словила передоз, теперь ей мерещатся звёзды
В зрачках равнодушных особей.
Но что же такие чёрствые все?
Вынести бы мусор раз и навсегда полностью!
Мне опостыло ходить с этим ведром,
Скелетов больше, чем шкафов,
И не хватает докторов бороться.
На чёрной лестнице встретились два знакомых по подъезду,
Умный и бездарь, и кто-то из них вырос в цене,
А кто-то бесценно проводит время,
Бренча на одной гитарной струне.
И это слишком простой пример противопоставления,
Но к середине повествования сдают нервы.
Если умру первой, похорони меня на выходе из системы
Привычных жизненных ценностей
Индивидов без проблеска счастья на лице.
Мы не выросли как Пушкин в лицее,
Но тоже герои нашего времени,
Как у Михаила Юрьевича Лермотова.
Нас греет то же самое изо дня в день!
Я была потеряна в феврале, но ищи меня в весне,
Где-то ближе к концу апреля,
Когда листья зазеленеют и растает последний снег,
Окажусь той, что всегда была здесь.
Я верю, однажды всё станет понятно,
Дожили бы мы до этого дня.
Мне бы немного тепла перенять от тебя,
Чтоб остаться такой же яркой.
