Из болезненной уединенности, из пустыни века отчаяния
Слышны отдаленные крики. Наступает эра раскаяния
И брешь заполнит с лихвой немой монолит испытаний
Пытаясь к людям примкнуть, бессмысленны были старания
Седой старик, с небес ухмыляясь, всех нас упрекает в грехах
И он говорит "не убей", добро ведь живет во врагах
И мать кормит грудью младенца. Взрастает бездумный отряд
И церковь движет полками. Насилие ради добра.
Идиотские войны идут на Земле, отряды чеканят свой шаг
Религиозные споры между народами, и брат в одночасье стал
враг
Безымянные люди, один к одному, выходят из темноты
Оружие в детских руках и их глаза цвета пустоты
Идиотские войны идут на Земле, отряды чеканят свой шаг
Религиозные споры между народами, и брат в одночасье стал
враг
И тело мое одинокое виднеется из темноты
Тускнеют в безыдейности мои глаза цвета пустоты
Сменяются поколения. Сыны вытесняют отцов
И некогда бывшие братья друг в друге видят врагов
И были убиты неверные, и злобу сменила усталость
Но все же непривычен без воин им мир, и жажда крови осталась
И время наступит, когда убийство в норму войдет
Забыта будет религия, и Бог в людских сердцах умрет
Человекоподобные звери убьют всех, в ком видят изъян
И ничто на Земле не напомнит о бездумной толпе обезьян
Идиотские войны идут на Земле, отряды чеканят свой шаг
Религиозные споры между народами, и брат в одночасье стал
враг
Безымянные люди, один к одному, выходят из темноты
Оружие в детских руках и их глаза цвета пустоты
Идиотские войны идут на Земле, отряды чеканят свой шаг
Религиозные споры между народами, и брат в одночасье стал
враг
И тело мое одинокое виднеется из темноты
Тускнеют в безыдейности мои глаза цвета пустоты