Под фонарём, что затуманен,
Моя рука сжимала твою,
Наполовину ядом отравлен,
И всё в будущее смотрю.
И взглядом пересчитывал,
Капли восковые,
Что падали слитками,
И я тогда понял, что мы другие.
Под яствами беглого мира,
Мы давились правдой, что черна,
И нас женщина укрыла,
Что была искренне честна.
Под ярким небом, что ослепляло,
Мы целовали облака,
С таким пышущим накалом,
Что сгорели бы наверняка.
Под фонарями, что во мгле,
Мои руки тебя обнимали,
Я считал восковые капли во тьме,
Что нас обжигали.
Под крышами вокзалов,
Под крышами своих домов,
Под звон бьющихся бокалов,
Под истошный вихрь слов,
Мы блуждали в бесконечных залах,
Пытаясь найти общий кров.
Под фонарями,
Мы порознь,
Стояли.
И под яркими фонарями,
Мы с тобой смотрели вперёд,
И всё восковые капли считали,
Пока нас не закроет, пока свечами не станем, пока не зальёт.
И мы одни на станциях этих,
И мы одни в этом мире огромном,
Мы стали свечами, что светят,
И блеск огня будет вечно скромным.
Под фонарём, что затуманен был,
Моя рука твою сжимает,
Мы, и воск наконец остыл,
Остыл на нас, затвердевает,
Я так сильно тебя любил,
Но наше пламя угасает,
Восковой дождь нас укрыл,
Под своим кровом, что теперь согревает,
Эй, смотри, светает,
То, что от нас осталось, свечами станет.
