-Не похоже на ваш почерк.
-Объясни.
-Для своего замысла вы могли выбрать любое помещение, которое подходило бы для демонстрации его значимости, но вы убили в комнате ожидания. Что само по себе символично, я полагаю, хотя это не тот масштабный сценарий, которому вы обычно следуете. Просто оставили его на полу - никаких декораций, никакого оформления, ничего лишнего.
Уилл обошел вокруг тела, испытывая непреодолимое желание двигаться. Ноги сводило судорогой, и он почти ждал, что вот-вот почувствует на своей шее горячее дыхание призрачного оленя.
-Что он сделал?
-Что ты имеешь в виду?
-Вы выбираете их не случайно, но не по типу внешности, возраста, или социального положения. Они все переступили какую-то черту. Единственный общий знаменатель у жертв – это вы. Вы встречали этих людей, и все они дали вам повод к убийству. Всегда было интересно, какой именно.
-Конкретно этот пролил дешевую водку на мой костюм.
-Последствия слегка несоразмерны проступку.
-Не согласен.
Уилл машинально потер висок, который постепенно наливался болью, пульсирующей в такт ударам сердца. Точно также оно билось на пути в Балтиморскую государственную клинику, когда его везли связанного, одурманенного валиумом, который затуманил разум ровно настолько, что Уилл мог сосредоточиться только на одном – куда именно его везут.
Он взглянул вниз, на белый череп давно умершего человека, и постарался сфокусироваться на привычной картине убийства.
-Как его звали?
- Джереми Сталлер.
В смерти Сталлер не казался ни пугающим, ни отталкивающим. Кровь давно высохла и впиталась в дощатые перекрытия пола. На обнажившихся костях кое-где остались ошметки кожи, а на черепе – единственная прядь выцветших волос, над которыми оказалось не властно даже тление. Кругом валялось тряпье, бывшее когда-то одеждой. Уилл видел вещи гораздо хуже.
Присев на корточки рядом с трупом, он сказал:
-Знаете, а ведь я вполне мог оказаться на его месте. За свою жизнь я пролил немало напитков на людей. Не помню, была ли среди них водка, но все они определенно были дешевыми.
-Если ты пытаешься заставить меня проникнуться сочувствием к этому…
-Я просто размышляю вслух. Было что-то еще. Что-то отличало его от прочих, кроме отсутствия хороших манер. Что вы взяли у него?
-Сердце, печень и легкие.
-А у того, что был перед ним?
-Только сердце.
Уилл оперся локтями о колени, а подбородком - о кулак.
-Почему вы хотели, чтобы я увидел его?
Лицо Ганнибала, словно высеченное из камня, даже не дрогнуло. Уилл вздохнул, ничуть не удивившись, и вернулся к изучению трупа.
