-Милая история.
-Наверное, все же вряд ли подходит для чтения на ночь.
-Кто вам ее рассказывал?
-Моя бабушка. Это очень древняя легенда, хорошо известная там, где я родился.
-Где это?
-Литва.
У Уилла наготове была еще тысяча вопросов, но Ганнибал опять заговорил – на этот раз на языке, которого Уилл не знал, и мог только предполагать в нем литовский. Уилл никогда не слышал его раньше, но ему почему-то казалось, что этот язык, в отличие от английского, самой природой предназначен для Ганнибала.
Ганнибал рассказывал ту же самую легенду - в конце концов, незнакомые слова и знакомые интонации убаюкали Уилла, и он уснул.
Когда он вновь открыл глаза, мотор был выключен. Машина стояла рядом с темной громадой какого-то здания, и переход от состояния расслабленной дремы к паническому страху занял у Уилла доли секунды.
-Я же сказал – нет! – несмотря на все усилия, его голос ощутимо дрогнул.
-Не помню, чтобы ты использовал именно такую формулировку, - задумчиво сказал Ганнибал. - И как мне кажется, ты все-таки согласился, что я могу делать то, что сочту необходимым.
Он обошел вокруг машины, открыл дверь со стороны пассажирского сидения и требовательно протянул руку – словно Уилл был не в состоянии самостоятельно выбраться из «Бентли», и, возможно, это отчасти так и было. По крайней мере, одна мысль о том, чтобы сделать хоть шаг прочь от машины, вызывала противную слабость в коленях.
Уилл нервным жестом вытер ладони о бедра - прямо о брюки, еще недавно принадлежавшие Ганнибалу. Ощущать их мягкую шерсть было приятно. Даже в какой-то мере успокаивало.
-Какой смысл вытаскивать меня из одной клиники, чтобы запихнуть в другую?
-Разница в возможности контроля. Никто не станет держать тебя здесь против твоей воли. Ты сможешь уйти, когда пожелаешь.
-То есть, когда вы посчитаете, что с меня достаточно.
-Ты был прав, когда говорил, что принуждение в этой ситуации сведет на нет все мои усилия. Я лишь прошу тебя попробовать.
-Что, если я откажусь?
-Тогда я буду крайне разочарован.
