Первый Куплет:
По асфальту мимо цемента,
Избегая зевак под аплодисменты.
Обитатели спальных аррондисманов,
Социального дна, класс и нац. иллюминентов.
Мимо зданий муниципального центра,
Из статуи вици-мэра насвистовая концерты.
Я спускаюсь беспрецедентно оправданный,
Лицемерно-помилованный, 30-ти летний.
Бля, меня явно любит вселенная,
Не знай меня все, я вряд ли бы уцелел там,
Но видимо мэру надо улицы бедным продать.
Было милосердие, то правосудие щедрое, хер знает,
Я живой - спасибо фортуне.
Я балансирую через пропасти на ходулях.
Иду сутулясь и подпрыгиваю,
Как Гурин сквозь судьбы и бури к неуловимой Ultima Thule.
Я думал время вышло, вымя выдоено,
На дороге рытвенной и выбоенной,
Валуны и глыбы на моей тропе меж мира войны.
Одни считают, что я сильно хитровыебанный,
Другие видят во мне наивный мир игр и книг.
Ты пойми, я гибрид, я вырос и таким и таким.
Я не был задуман для света софитов, интриг,
И адреналина, выбор линии судьбы нахитрит.
Я просто годами писал и смотрел в окно,
Зачеркивал, стирал, неустанно толстел блокнот.
Хрупкие миры распадались во тьме на столп,
Покуда мертвые кумиры взирали со стен во двор.
Я был один, мироздание по краю вело,
Теперь из каждого киоска смотрит мое ебло.
Но что изменилось? Ничего, внутри я с виду зилло.
Ведь закрутили в узелок сильные мира сего.
Тут от того что стресс, кипишь, бег, квиддич,
Раньше я думал, что в 30 лет - финиш.
Но я здесь, видишь??? Гленн, Видих, они куксились, сдулись,
Хули, ты не сгинешь???
Они все че то просят и портят воздух и нервы,
Судмедэксперт то ли кровь то ли сперму.
Суке руку и сердце, издателям буки, разделки,
Читателям чучело в клетке.
Эй, я видел цирк ваш с виселицы,
Забудьте Сунь-Цзы и Лао-Цзы.
Ведь в этом цирке лишь два пути,
Суицид или стоицизм.
И если выбрал не суицид,
Тогда терпи, хватит ныть, дай во всю идти!
И да мы ссым, каждый ссыт, страх и солипсизм,
Но на зло миру мы взлетим среди суеты.
Мой город вне времени, для территории, племени, рода и империи.
Троя, Помпеи и Рим, мой город морок,
И видения что во тьме видит бедуин
Мой город на горе руин,
Мой город лабиринт, я по нему слепой и неумелый гид.
И мой город не верит им,
Его правление внутри, но не под горою, не в Мэрии.
Я - стоик, будто Луций Сенека,
Спускаюсь от палаццо элиты к улицам гетто.
Раз уцелел там надо жить и глубже дышать,
И девочка п*здец ушла предав, но я переживу и это.
Ты ответь на такой вопрос мне,
Может ли творец жить в башне из слоновой кости?
Вхожим быть дворец или яро против вельмож,
Или сохранять свой нейтралитет?
