Спит мой район спальный, новый айди спален.
Моё нутро - сталь, но хрупкое, как хрусталик.
Мебель меняю местами, сокровища кунсткамер.
Она опять голодает, лишь фотки в инстаграме
Заполняют её жизнь. Мою - она.
Стакан на половину полон, я пью до дна.
Я жму педаль в пол, укол в горло коньяк с колой.
Живу, как и родился, голым. Голодный гой.
Это тоска, я так давно её искал в текстах
Во снах я видел то, что страшно было рассказать
И каждый год венок у гроба, ругань в коридорах,
Мой ящик пандоры заключался в бесконечных ссорах.
С самим с собой. Или с ней. Я залью. Снова в ноль.
И метель по ноздре у неё. Я в запой.
Две недели, зима. Руки-шлюхи - бордель.
Я усну. Всё пройдет. Не скучай. Ждём апрель.
Ну а пока снег тает на ладонях,
Все песни о любви полное гонево.
Ловлю настрой зимний, так помоги и ты мне
Забыть то, что заставляет ломать крылья.
На завтрак чай и табак. Свёл под коленом партак.
Свёл новый трек, пока брат свёл счеты с жизнью своей.
И что-то так грустно, лишь свет луны тусклый
Заменит люстру. Меланхолия - это искусство.
Где обитали наши руки летними ночами?
Ведь за плечами только дни полные печали.
И за них стыдно, листы марал разными суками.
Целыми сутками страдал, ну так чисто от скуки
И время кажется тугим, когда она с другим.
Мой повседневный макияж - под глазами круги.
И если раны, то рваные. Бей до конца.
Что за телега? Поставь нам День сурка, пацан!
Мой дом, моя крепость. И в ней душа - карцер.
Всю ночь по клавишам клацать, чтобы зажечь толпу.
Но кому нужен свет, если все давно ослепли?
И ты себя не найдёшь в этих конспектах.
