Я к вам пишу случайно; право
Не знаю как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам?— ничего!
Что помню вас?— но, Боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.
И знать вам также нету нужды,
Где я? что я? в какой глуши?
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
Страницы прошлого читая,
Их по порядку разбирая
Теперь остынувшим умом,
Разуверяюсь я во всем.
Смешно же сердцем лицемерить
Перед собою столько лет;
Добро б еще морочить свет!
Да и при том что пользы верить
Тому, чего уж больше нет?..
Безумно ждать любви заочной?
В наш век все чувства лишь на срок;
Но я вас помню — да и точно,
Я вас никак забыть не мог!
Во-первых потому, что много,
И долго, долго вас любил,
Потом страданьем и тревогой
За дни блаженства заплатил;
Потом в раскаяньи бесплодном
Влачил я цепь тяжелых лет;
И размышлением холодным
Убил последний жизни цвет.
С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию,— но вас
Забыть мне было невозможно.
И к мысли этой я привык,
Мой крест несу я без роптанья:
То иль другое наказанье?
Не все ль одно. Я жизнь постиг;
Судьбе как турок иль татарин
За все я ровно благодарен;
У Бога счастья не прошу
И молча зло переношу.
Быть может, небеса востока
Меня с ученьем их Пророка
Невольно сблизили. Притом
И жизнь всечасно кочевая,
Труды, заботы ночь и днем,
Все, размышлению мешая,
Приводит в первобытный вид
Больную душу: сердце спит,
Простора нет воображенью...
И нет работы голове...
Зато лежишь в густой траве,
И дремлешь под широкой тенью
Чинар иль виноградных лоз,
Кругом белеются палатки;
Казачьи тощие лошадки
Стоят рядком, повеся нос;
У медных пушек спит прислуга,
Едва дымятся фитили;
Попарно цепь стоит вдали;
Штыки горят под солнцем юга.
Вот разговор о старине
В палатке ближней слышен мне;
Как при Ермолове ходили
В Чечню, в Аварию, к горам;
Как там дрались, как мы их били,
Как доставалося и нам;
И вижу я неподалеку
У речки, следуя Пророку,
Мирной татарин свой намаз
Творит, не подымая глаз;
А вот кружком сидят другие.
Люблю я цвет их желтых лиц,
Подобный цвету наговиц,
Их шапки, рукава худые,
Их темный и лукавый взор
И их гортанный разговор.
Чу — дальний выстрел! прожужжала
Шальная пуля... славный звук...
Вот крик — и снова все вокруг
Затихло... но жара уж спала,
Ведут коней на водопой,
Зашевелилася пехота;
Вот проскакал один, другой!
Шум, говор. Где вторая рота?
Что, вьючить?— что же капитан?
Повозки выдвигайте живо!
Савельич! Ой ли — Дай огниво!—
Подъем ударил барабан —
Гудит музыка полковая;
Между колоннами въезжая,
Звенят орудья. Генерал
Вперед со свитой поскакал...
Рассыпались в широком поле,
Как пчелы, с гиком казаки;
Уж показалися значки
Там на опушке — два, и боле.
А вот в чалме один мюрид
В черкеске красной ездит важно,
Конь светло-серый весь кипит,
Он машет, кличет — где отважный?
Кто выйдет с ним на смертный бой!..
Сейчас, смотрите: в шапке черной
Казак пустился гребенской;
Винтовку выхватил проворно,
Уж близко... выстрел... легкий дым...
Эй вы, станичники, за ним...
Что? ранен!..— Ничего, безделка...
И завязалась перестрелка...
Но в этих сшибках удалых
Забавы много, толку мало;
Прохладным вечером, бывало,
Мы любовалися на них,
Без кровожадного волненья,
Как на трагический балет;
Зато видал я представленья,
Каких у вас на сцене нет...
Раз — это было под Гихами,
Мы проходили темный лес;
Огнем дыша, пылал над нами
Лазурно-яркий свод небес.
Нам был обещан бой жестокий.
Из гор Ичкерии далекой
Уже в Чечню на братний зов
Толпы стекались удальцов.
Над допотопными лесами
Мелькали маяки кругом;
И дым их то вился столпом,
То расстилался облаками;
И оживилися леса;
Скликались дико голоса
Под их зелеными шатрами.
Ед I write to you by chance ; right
I do not know how and why .
I lost that right too .
And what I tell you ? - Nothing!
I remember you? - But , Good Lord ,
You know that for a long time ;
And you , of course, all the same.
And you also know there is no need,
Where am I? what am I? in a wilderness ?
Soul we are alien to each other ,
Yes, there is hardly any relationship of the soul.
Last page read ,
Examining them in order
Now ostynuvshim mind,
Disabuse me around .
Funny as heart hypocrite
In front of him for so many years ;
Welcome used to fool even the light!
And despite the fact that the use of trust
Besides , what could be no more? ..
Madly in love correspondence to wait ?
In this age of all the senses only for the period ;
But I remember you - and exactly
I did not forget you can !
Firstly , because many
And long, long loved you ,
Then the suffering and anxiety
During the days of bliss paid ;
Then, in a fruitless remorse
I dragged the heavy chain of years ;
And thinking cold
Killed last life color.
With people approaching cautiously ,
I forgot noise youthful pranks ,
Love poetry - but you
Forget me it was impossible.
And to think that I'm used to ,
I carry my cross without murmurs :
That il other penalties ?
Not all eh one . I grasped the life ;
The fate of both the Tatar Turks il
For all I exactly grateful ;
Do not ask God happiness
And silently bear evil .
Perhaps heaven east
Me with the teachings of the Prophet
Unwittingly brought together . besides
And hourly nomadic life ,
Proceedings , caring night and day,
All disturbing reflection ,
Results in a primitive form of
Sick soul : heart sleeps
Spaciousness no imagination ...
And no work head ...
But lying in the grass ,
And doze under the broad shadow
Chinar il vines
Circle turn white tents ;
Cossack skinny horses
Stand side by side , povesya nose ;
In copper guns sleeping servants ,
Barely smoldering wicks ;
Pairwise chain worth far ;
Bayonets are burning under the sun of the south.
Here's talk about the old days
In a tent near heard me ;
As with Ermolov go
In Chechnya , in the accident, to the mountains ;
How are fought, as we beat them ,
How to get to us;
And I see close
At the river , following the Prophet
Peace Tartar your prayers
Creates, without raising his eyes ;
But the circle sit other .
I love the color of their yellow faces ,
Such color nagovits ,
Their hats , sleeves thin,
Their dark and wicked eyes
And their guttural conversation.
Chu - a distant shot ! buzz
Stray bullet ... nice sound ...
Here's a shout - and again all around
Calmed down ... but the heat really asleep,
Lead the horses to drink ,
Stirred infantry ;
Here rode one another !
Noise, the talk . Where the second company ?
What lading ? - What is the captain ?
Push carts alive!
Savelich ! Oh Do - Give Flint ! -
The rise of drum beats -
Buzzing music regimental ;
Driving between the columns ,
Ring guns. General
Forward with his entourage jumped ...
Scattered over a wide field ,
Like bees , with the boom Cossacks ;
Really show icons
There on the edge - two and Bole .
But in a turban murid
In Circassian red rides important
Light gray horse all boils
He waves , is calling - where the brave ?
Who will come with him to fight to the death ! ..
Now , look : a black hat
Cossack Grebensk set off ;
Snatched the rifle quickly ,
Too close ... shot ... light smoke ...
Hey you , villagers , followed by ...
What? wounded ! ..- Nothing Gaud ...
And gunfire ...
But in these collision of swashbuckling
Fun a lot of little help ;
Cool evening , happened,
We admire them ,
Without bloody unrest
Both tragic ballet ;
But I have seen performances,
What you do on stage is not ...
Time - it was under Gihami ,
We have passed the dark forest ;
Fire breathing , burned over us
Bright azure vault of heaven .
We were promised to fight violent .
Far from the mountains of Ichkeria
Already in Chechnya to the call of inverse
Crowds flocked Udaltsov .
Over the antediluvian forest
Beacons flashed round;
And the smoke of their then curled a pillar ,
That stretched clouds ;
And revitalize the forest;
Call together wildly vote
Under their green tents .
Unit Смотрите также: | |
