в черно-белом городе вечер.
тебя заметает снег.
ничего уже не излечит,
даже дорогой человек.
ничего не останется до весны,
и апрель не придет на встречу.
знаешь, мне больше не снятся сны.
мне больше не станет легче.
все выбросить, вымести в строки,
чтобы рвало стихами драными,
чтобы зацепить всех одиноких,
чтобы вскрыть прилюдно все раны,
чтобы люди тыкали пальцем,
мол, ничего забавнее нет,
чем добить немого страдальца,
пусть он там какой-то поэт.
в черно-белом городе ночь.
по крышам гуляют самоубийцы.
я бы с ними прогуляться не прочь,
но меня не отпустят страницы.
кажется, сейчас пятый вторник.
а может, уже наступила суббота...
ты стал глупее, покорнее -
тебя изломал твой "кто-то".
мы все отломали друг от друга куски,
когда хотели броситься вниз.
мы все больны приступом вечной тоски,
мы все больны, друг мой, смирись.
мы все испорчены этим бытом,
мы все грязные как будто.
дорога во мрак вечно открыта...
в черно-белом городе утро.
in black and white city night.
You sweeps snow.
nothing can not cure,
even the dearest person.
nothing will be left until the spring,
and April will not come to the meeting.
you know, I no longer have dreams.
I no longer will be easier.
throw it all away, swept away in the line,
to vomit verses Lath,
to catch all the lonely,
to reveal publicly all wounds,
people poke a finger,
they say, there is nothing more fun,
than to finish a silent sufferer,
Let him there some poet.
in black and white night city.
walk on the roofs of suicide.
I would not walk away from them,
but I will not let go of the page.
I think now the fifth Tuesday.
or perhaps it has already come Saturday ...
you became more stupid, submissive -
you torn your "someone".
we break off from each other's pieces,
when they wanted to throw himself down.
We are all sick bout of eternal longing,
We are all sick, my friend, humble yourself.
we are all spoiled by this way of life,
we are all dirty like.
road open into the darkness forever ...
in black and white city morning.
