По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несется
Несется на всех парусах.
Не гнутся высокие мачты,
На них флюгера не шумят,
И, молча, в открытые люки
Чугунные пушки глядят.
Не слышно на нем капитана,
Не видно матросов на нем;
Но скалы и тайные мели,
И бури ему нипочем.
Есть остров на том океане —
Пустынный и мрачный гранит;
На острове том есть могила,
А в ней император зарыт.
Зарыт он без почестей бранных
Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нем камень тяжелый,
Чтоб встать он из гроба не мог.
И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо
Воздушный корабль пристает.
Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг;
На нем треугольная шляпа
И серый походный сюртук.
Скрестивши могучие руки,
Главу опустивши на грудь,
Идет и к рулю он садится
И быстро пускается в путь.
Несется он к Франции милой,
Где славу оставил и трон,
Оставил наследника-сына
И старую гвардию он.
И только что землю родную
Завидит во мраке ночном,
Опять его сердце трепещет
И очи пылают огнем.
На берег большими шагами
Он смело и прямо идет,
Соратников громко он кличет
И маршалов грозно зовет.
Но спят усачи-гренадеры —
В равнине, где Эльба шумит,
Под снегом холодной России,
Под знойным песком пирамид.
И маршалы зова не слышат:
Иные погибли в бою,
Другие ему изменили
И продали шпагу свою.
И, топнув о землю ногою,
Сердито он взад и вперед
По тихому берегу ходит,
И снова он громко зовет:
Зовет он любезного сына,
Опору в превратной судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию только себе.
Но в цвете надежды и силы
Угас его царственный сын,
И долго, его поджидая,
Стоит император один —
Стоит он и тяжко вздыхает,
Пока озарится восток,
И капают горькие слезы
Из глаз на холодный песок,
Потом на корабль свой волшебный,
Главу опустивши на грудь,
Идет и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь. On the blue waves of the ocean,
Only the stars shine in the sky,
The ship carried a lonely
Carried in full sail.
Do not bend the high masts,
They weathervanes are not noisy,
And, silently, through the open hatches
Cast iron cannon look.
I can not hear it on the captain,
I can not see the men in it;
But the cliffs and hidden shoals,
And storm it uneasy.
There is an island on the ocean -
Barren and dark granite;
On the island there is a grave,
And in it the emperor buried.
He buried without honors abusive
Enemies in the loose sand,
Lying on it a heavy stone,
To get it out of the coffin could not.
And in the hour of his sad demise,
At midnight, as the accomplished year,
By the high bank quietly
Air craft sticks.
From the tomb while the emperor,
Waking up is suddenly;
He wore three-cornered hat
And gray coat camp.
Crossed his powerful arms,
Head lowered his chest,
And progress to the steering wheel, he sits
And quickly embarks on a journey.
He carried it to France cute,
Where fame and left the throne,
Leaving an heir-son
And the old guard it.
And just the native land
Envy in the darkness of night,
Again his heart trembles
And the eyes of burning fire.
On the side of the great strides
He boldly and directly goes,
Companions loudly he is calling
And marshals ominously calls.
But sleep barbel-Grenadiers -
In the plains, where the Elbe noise,
Under the snow cold Russian,
Under the scorching sand pyramids.
And marshals the call can not hear:
Others were killed in the battle,
Others he changed
And sold their sword.
And, stamping his foot on the ground,
Angrily he and fro
On the shore of the quiet walks,
Again he calls out loud:
Calling it the kind son,
Pylon in the vicissitudes of life;
He promises to half the world,
And France is only yourself.
But the color of hope and strength
Ugas his princely son
For a long time, waiting for it,
Should one emperor -
He stands and heavy sighs,
While illumined the east,
And bitter tears drip
From a cold eye on the sand,
Then the ship his magic,
Head lowered his chest,
Progress and mahnuvshi hand,
In the reverse path starts. Смотрите также: | |
