Сколько угодно бейся об камни, можно даже стрелять залпами в небо!
Но каждый раз, когда я выхожу из себя, дай мне кусок цветного мела.
Что бы я мог нарисовать на асфальте то, что когда то сияло.
Огромное теплое лето, безумное счастье под северным одеялом.
Крохотные звезды, скользящие за горизонт в бесконечную бездну,
Всё что полезно для беззащитного сердца,
Безупречный вкус льда и красного перца,
Где я не непутёвый принц, ты миленькая принцесса.
Как шли босиком по осколкам стекла, по говну,
Когда каждый врал, и был честен.
Где каждый был декадентом,
Ступающим по строкам не вошедших в историю песен.
Сквозь разъедающий химический пар, через дымовую завесу,
Так и началась наша бесконечно-печальная, но бунтарская пьеса.
(И я ни за что бы не стал, её рассказывать нашим будущим детям
Ведь это довольно х**во, так же как от нестерпимого голода
Съесть верного пса, мирно спящего в стареньком кресле.
А что если?) Да нет, это всё уже в прошлом.
Кислородное голодание во всех его смыслах и дозах,
В самом добром, и самом пошлом. В прошлом.
Мы один карандаш превращающий узоры и линии в лилии,
Мы сами, утонем или может быть выплывем
В нашем "условно" богатом цветов изобилии.
Будем биться так же о камни, истерить и пить залпами небо.
Каждый раз, выходя из себя, уменьшая осколок цветного мела.
Помоги, ты же знаешь, я неважно рисую,
Давай разукрасим картину - «Долго и счастливо», к чёрту тоску,
А на сером асфальте застынут принц и принцесса,
Только не отнимай у нас их первую ночь на балу,
Это то, что было и остаётся действительно честным.
