Кто-то называет меня маньяком, извергом,
Кто-то серийным убийцей,
Исчадием ада, бешеным животным,
Кто-то считает бредовой фикцией.
Ищет милиция с другими силовиками.
Мной пугают непослушных детей.
Мои поступки не ради славы,
Я просто ненавижу большинство людей.
Я не вижу в них ничего примечательного,
Люди это реально тупое говно.
Я доставляю им счастье помучавшись сдохнуть
Без всяких слюнявых но.
Например, не удивляйтесь: тупо их ем.
На самый разный манер.
Могу прямо сырыми в переулке безлунной ночью зимой.
Предупреждая их жалкий крик, впиваюсь зубами в кадык.
По ходу момента, если не сразу наступает кердык,
Начинается геморок, визг, мольба, вонь, вой.
Быстро, сцуко, мочу,
Потом тащу вафелка домой.
Разделывать их лучше в ванне толковым ножом.
Хранить в холодильнике,
А коли решите на балконе - прикройте клеёнкой,
Чтоб не выпалили те кони, что шумно пасутся выше этажом.
Но вот голод хавать гонит.
Вырезаю только самое дорогое.
Жареные ляжки лыжников с картошечкой и лучком
Дают любому фаст фуду сто очков вперёд.
На вкус вроде мясо как мясо, но прёт как будто бы взлетел.
Прёт, врубитесь, как будто бы не только тело, но и душу до косточки съел.
И настолько по итогу охуел,
Что забыл с чего же начал.
Ааа, я ж про человечину хуячил.
Ну да, сначала был один чел, кого я схавал,
Молдавский паренёк лет 18ати.
Дальше - больше, мусорам-то точно концов не найти.
Работаю чисто, быстро, на верняк, без палева.
Пила и кислота уничтожают уже ненужное.
Бывают людоеды злобные и каннибалы весьма нежные.
И тем и другим необходимо жракать мяско людей.
Мы умираем без чел мяса через пару недель.
В пиздецовых муках с волдырями земель.
Я бы сдался сегодня, если бы было куда, но совсем некуда.
Я бы рассказал всё врачу или попу, да только знаю я этих паскуд.
Помощь точно не придёт ко мне снаружи,
Не жду её и изнутри.
Зато я сам могу помочь кому угодно,
Я всё ща устрою на раз два три.
Смерть в массы, и натуралу и пидарасу.
Так звучит мой боевой клич.
Смерть обитателям дворцов, однушек, таун хаузов, комуналок, кич.
Смерть всем и каждому, чем страшней, тем лучше.
Больше, больше боли.
Когда смерть повсюду, как снег зимой, только тогда я вполне собой доволен.
Такая вот у меня позиция.
Я непереговороспособен, зол и коварен.
К цветам же и братьям нашим меньшим наоборот нейтрален.
Убивать привык разными способами,
Изобретателен, любимых целей нет.
Старушки, подростки, фотомодели, взрослые, малютки невинных лет.
Понимаю, конечно, что с головой у меня кой-какии проблемки имеются,
Но я не из тех лохов, кто на таблетки надеются.
Или каждый день бреются.
Я парень разочарованный, судьба меня поелозила еблом о неструганный стол.
Жизнь научила правилу, что для нижних потолок -
Для верхних сугубо пол.
Я бы сдался сегодня, если бы было куда, но совсем некуда.
Я бы рассказал всё врачу или попу, да только знаю я этих паскуд.
Помощь точно не придёт ко мне снаружи.
Не жду её и изнутри.
Зато я сам могу помочь кому угодно,
Я всё ща устрою на раз два три.
