В последний год алхимика Архипова,
Земля сухая, бытиё – холодное.
Чай жидкий, с листиками липы,
А мысли, что кентавры – благородные.
Ученики, увы, неблагодарные,
Алхимиком отправлены в изгнание.
Качнулся разум, постаментом мраморным,
И улетел, подобно тайным знаниям.
В последний год алхимика Архипова,
Как воздух хлебом, умопомрачительно,
Он грел жильё бессмысленными книгами,
Кидая в печь их гордо и значительно.
Соседи приходили изнурённо,
Кто с пирогом, кто с рыбой запечённой,
Кто просто так, испуганно и серо…
Скрипел огонь, привычно пахло серой.
«Будь проклят мир с момента просвещения,
Будь проклят час моей инициации,
Будь проклят Бог» – слова, как пепел Феникса,
Как крылья свастики, вплетённые в абстракцию.
Соседи испарялись изнурённо,
Напившись чаю, с листиками липы.
Какие мысли были благородные
В последний год алхимика Архипова.
