Ворона крик хриплый пробудит голод приходящих зим,
Огромных крыльев взмах его поднимет снежный вихрь,
Который затмит свет меркнущего белеющего солнца,
И озверевший ветер обрушит с гор шумящие лавины.
Седой мороз-отец, вдохнет в долины студеный воздух –
Закует озера и русла быстрых рек в узорный лед,
Укроет пуховой шалью из дурманящего снега землю,
Вгоняя в долгий зимний сон глубокий темный лес.
На первом снегу волчий след петляющим узором чернеет,
Уводя ветры через долину в уснувшую тайгу, туда, где
Стройный хор вечнозеленых елей исполнит лунный гимн
В преддверье огненно-пылающей зарницы.
Петляя по лесным узорам троп, через угрюмый ельник
Скользит в искристом снегопаде волк-шаман,
Влекомый запахами благоухающего леса,
Лавирует среди стволов в туманной сумеречной дымке.
Окунаясь в отзвуки дремучего спокойствия,
Серый воровато озираясь, плетется по рыхлому снегу,
Среди кустов мелькая, нутром он волчьим чует
Неумолимое пришествие холодных зим уральских.
И лунный свет, мерцающий, упавший на мех серый,
Повиснет лоскутами на гниющих старых пнях,
Стекая с шерсти – растопит голубовато-бархатистый
Серебристый снег, ложась безжизненным покровом,
На раскидистых просторах величественных таежных дебрей,
Превращаясь в унылые проталины лесные.
Нектар студеных ключевых ручьев напитывает почву,
Они, просачиваясь вглубь, в подземные впадают реки,
Природа жадно испивает их, утоляя жажду вековую,
И в благодарность исполняет желание чащоб непроходимых,
Чтобы всегда были полны живящей влагою озер лесных овраги,
Чтобы их гладь блестала зеркальной чистотой.
Ворона крик хриплый пробудит голод приходящих зим,
Огромных крыльев взмах его поднимет снежный вихрь...
И волчья морда, показавшись из глубокого оврага,
Растворится в тумане, ползущем от озер кристальных,
Они растворившие все таинства Природы мудрой,
Словно кривые зеркала толщь сущностей скрывают,
В пучине непроглядной – легенды прекрасного Древнего
Урала, давшего рождение народам чистым кровью. Crow cry hoarse awaken hunger coming winters,
Huge wings flapping his raise blizzard,
That eclipsed the fading light of the sun whitened,
And brutalized wind bring down from the mountains noisy avalanches.
The gray-haired father frost, breathe in the chill air of the valley -
Zakuet lakes and rivers in bed fast patterned ice
Shielding downy shawl of stupefying snow land
Will drive a long winter sleep deep dark forest.
The first snow wolf tracks the winding pattern is black,
Diverting winds through a valley in the drowsy taiga, where
Slim choir evergreen firs perform lunar anthem
On the eve of fiery glowing lightning.
Winding along the forest trails patterns through the gloomy spruce
Glides in sparkling snow wolf shaman
Drawn by the smell of fragrant wood,
Maneuvering among the trunks in misty twilight haze.
Immerse yourself in the tranquility of dense echoes,
Grey furtively looking around, it drags on loose snow,
Among the bushes flickering, he instinctively feels wolf
The inexorable coming of the cold winters of the Ural.
And the moonlight shimmering on the fallen gray fur,
Hang rags on the old rotting stumps,
Stack wool - melt-blue velvet
Silver snow cover lying lifeless,
In the sprawling expanse of majestic boreal jungle,
Turning into dull thawed forest.
Nectar icy streams key imbues soil
They are seeping into the depths, into the underground flow of the river,
Nature eagerly Drinkers them, quenching the thirst of centuries,
And thanks to the desire to perform impenetrable thicket,
To have always been full of living with the drops Lakes forest ravines,
To their blestal surface of the mirror clean.
Crow cry hoarse awaken hunger coming winters,
Huge wings flapping his raise blizzard ...
And the wolf muzzle show of a deep ravine,
The solution in the mist, creeping from the crystal lakes,
They solution of all the mysteries of nature is wise,
Like distorting mirrors entity thicker hide
In the depths of the impenetrable - a beautiful ancient legends
Ural, which gave birth to the peoples a pure blood. Смотрите также: | |
