Был вечер, падал белый снег,
Я попросился на ночь в дом.
Там в черном платье менестрель
Пел песни перед очагом.
Он пел о проклятых вождях.
О том, что свет не есть – добро,
О позабытых королях,
И люди слушали его.
Он пел о том, что не понять,
Где черный, а где белый цвет.
И что давно пора узнать,
Что правды в этом мире нет.
Он светлых проклинал богов,
В глазах его огонь сверкал.
Он не боялся страшных слов,
И снисхожденья не искал.
Он был высок, хорош собой,
И голос ввысь его летел.
Он звал померяться судьбой,
И песней все сказать хотел.
Я не забуду его глаз,
Бездонных, словно бездны мрак.
Я видел их всего лишь раз.
Но позабыть не смог никак.
В них бились блики от огня,
И менестрель вдруг замолчал.
Он оглянулся на меня
И, посмотрев в глаза, сказал:
“Я знаю, ищешь счастье ты,
По свету, дом покинув свой.
Но мир не стоит суеты,
А потому пойдем со мной.
Смотри, несовершенен мир,
Где свет — там кровь и правды нет.
Илуватар пустой кумир.
Ты заблуждался много лет.
Пусть проклинают люди нас,
Но мы свободны и сильны.
Я знаю, наш настанет час,
Он вечен — Повелитель Тьмы.
Ответь, идешь ты или нет,
Со мной в бессмертие и Тьму,
Кто знает, что такое свет?”.
И вот что я сказал ему:
“Не осуждаю я тебя,
Не знаю, может ты и прав.
Но мне же — не сломить себя
И к свету тянется мой нрав.
Я шел, искал свою судьбу
Через невзгоды и года.
Все это время предо мной
Сияла с Запада звезда.
Да! Я пошел бы за тобой,
Ты песней ранил душу мне.
Но мне начертан путь иной.
До истеченья жизни дней.
Я знаю, вечен в мире свет
Их клич — творить, не разрушать.
Я не иду с тобою, нет.
Вот все, что я могу сказать.”
И улыбнулся менестрель,
Сказав: ”Ну что ж, да будет так.
У каждого есть в жизни цель,
Тебе – звезда, мне – ночь и мрак.
Вам светом править и добром
Мне скорбью вечной и печалью.
Нам общих не иметь дорог.
Я ухожу во мрак, прощай!”
Надев на плечи черный плащ,
Он тихо вышел за порог.
А я, оставшись у огня,
С тех пор забыть его не мог...
