мы говорили ни о чём.
и разговор стекал в запястья.
вдыхать размытые огнём глаза.
дороги по зеркальным косогорам.
споткнулась девочка слегка,
а ветер серебрил уставший голос
и плыл отчаянно и не спеша.
на подоконнике сидеть,
вжиматься в стекла звуком.
ссутулившийся миг,
твоя отравленная временем рука
держала мои мысли так уютно.
и запылённых мостовых
пронзительные крики.
которую по счёту жизнь
мы назначаем место встречи,
сверяем стрелки на часах,
приходим точно в срок,
друг друга нежно видим,
но с горечью проходим мимо.
и телефонные звонки
из канцелярии небесной.
и маленькая книжка,
и стихи. и ты, и ты, и только ты,
и памятник тринадцати порокам.
и мокро дождь укрыл
древесных перекладин лица.
ты постелил на них печаль,
а я на краешек присела.
звенели электричек голоса,
и что-то у меня в груди звенело.
квартира белых стен.
в углу китайские кроссворды
разгадывал весёлый человек,
а я испуганно в тебя вжималась.
и запах остро-горький бил в ноздрю,
а на полу растаявшие дни
пытались спрятаться
в кроваво-чёрных лабиринтах.
и первая секунда взгляда
как электричество ударила меня,
от кончиков волос до мягких пяток
прошла безумная волна.
глаза в глаза. как воздух в небо.
моя изнеженная белая рука
в твоих губах на миг исчезла.
я прятала себя в себе,
но спрятаться в тебе хотела.
меня так много для меня,
с тобой хотела поделиться,
но оказалась не нужна
в своём пронзительно наивном
и очень глупом детском вскрике.
и на груди моей так мягко
твоя пробитая сомнением голова.
и обнимать беззвучно и протяжно
не сказанные нежные слова.
и рядом кто-то говорит
о том, как мир устроен.
структура неба, притяжение дна.
а ты лежишь, молчанием горишь,
и в первый раз я ощущаю,
что мне действительно плевать,
как этот отражённый мир устроен.
материи, энергии, магнитные поля.
ах, только бы твоя святая голова
не соскользнула бы куда-нибудь,
осталась на моей груди
и грела гулкий стук
растерянного сердца.
ах, девочка, скажи,
ну, сколько тебе лет?
мне пять. а может быть, и три.
поэтому я не умею
держать себя в руках,
я знать не знаю странных правил,
которые придумал кто-то до меня.
и из последних сил сжимать
твои растерзанные ночи,
пока ты ищешь сонную дорогу,
чтобы взлететь к своим Богам.
We talked about anything.
and the conversation flowed in the wrist.
breathe fire blurry eyes.
road on the slopes mirror.
I stumbled a little girl,
and the wind silvered the tired voice
and swam desperately and deliberately.
sit on the window sill,
press in the glass sound.
stooped a moment,
poisoned your time hand
I kept my thoughts so cozy.
and dusty pavements
screams.
which account for life
we assign a meeting place,
verifies the hands on the clock,
arrive on time,
each other tenderly see
but bitterly pass by.
and telephone calls
from the Office of the celestial.
and the little book,
and poetry. and you, you and only you,
and a monument to the thirteen vices.
and wet rain hid
wood beams face.
you lay on them from sorrow,
I sat down on the edge.
rang trains voices
and something in my chest rang.
flat white walls.
in the corner of Chinese puzzles
I figured out the funny man,
I anxiously pressed into you.
and the smell of spicy-bitter beat-to-head,
and on the ground thawed days
We tried to hide
blood-black labyrinths.
first and second sight
as electricity hit me,
from the tips of the hair to the soft heel
gone mad wave.
eyes to eyes. as the air in the sky.
Pampered my white hand
in your lips for a moment disappeared.
I hid myself in myself,
but you want to hide.
I have so much to me,
you want to share,
but it was not needed
in his naive piercing
and very stupid child cries.
and on my chest so gently
punched your head doubtfully.
and silently hugging and lingeringly
Not to say tender words.
and near someone says
about how the world works.
sky structure the bottom of the attraction.
and you lie in silence burn,
and I feel for the first time,
I really do not care,
how the world is reflected.
matter, energy, magnetic field.
ah, if only thy holy head
would not have slipped somewhere,
I left on my chest
and warmed hollow knock
confused heart.
ah, girl, say,
Well, how old are you?
me five. or maybe three.
so I do not know
keep yourself in their hands,
I know do not know the law of the country
who came up with someone before me.
and the last effort to squeeze
Your lacerated the night,
while you are looking for a sleepy way,
to fly to their gods. Смотрите также: | |
