Оставь печали дуракам
И шибко не грусти,
Из Петербурга в Зурбаган
Застряв на полпути.
Так пьяненький ямщик
На дальней станции в пургу
Глотает чай, хлебает щи -
Империя в снегу.
Вздымало море в небеса
Соленые горбы,
Мелькали чьи-то паруса
И так хотелось быть,
Под проливным дождем
Стоять, вцепившись в леера,
И чтобы стал грядущий шторм
Коротким как февраль.
Привет, ребята, поднимай за нашу встречу,
Пусть все, как водится - и брага и пельмени.
Сказал поэт: "Иных уж нет, а те далече",
Но все ж мы вместе на три дня, не менее.
Примчатся гунны на конях,
Раскинутся шатры,
Всего дороги то два дня
На полуостров Крым,
Где пенные валы
Срывают водорослей грим,
Где у подножия скалы
Живет бессмертный Грин.
Огонь свечи, огонь в печи,
К утру тепла зола,
Стихи, как уголь, горячи
На краешке стола
Про зной и ураган,
Про даль бездонной синевы -
Сложить бы все слова к ногам
Непознанной Москвы.
Ты слышишь песни в ритмах стыкового стука,
Ты пишешь письма в забегаловках дорожных -
В одной колоде и свиданье и разлука,
Но к этому привыкнуть невозможно.
Врагам оставь точить ножи,
Печали дуракам,
Тебе ж идти, идти всю жизнь
В далекий Зурбаган.
Свистеть простой мотив.
Смотреть в подзорную трубу
И может даже по пути
Заедешь в Петербург.
Привет, ребята, поднимай за нашу встречу,
Пусть все, как водится - и брага и пельмени.
Сказал поэт: "Иных уж нет, а те далече",
Но все ж мы вместе на три дня, не менее.
Пока, ребята, всем спасибо, все в порядке,
Как говорится ногу в стремя, саблю в ножны.
Билет на поезд гарантирует посадку
И все, и передумать невозможно.
Мы слышим песни в ритме стыкового стука...
Мы слышим песни в ритме стыкового стука...
Мы слышим песни в ритме стыкового стука... Leave sadness fools
And not helluva lot of sadness,
From St. Petersburg to Zurbagan
Stuck in the middle.
So drunk coachman
On the far station during snowstorm
Swallows tea, slurp soup -
Empire in the snow.
Heaving sea to the skies
Salty humps,
Flashed someone's sails
And so I wanted to be,
Under pouring rain
Stand, clutching the railing,
And that was the coming storm
Short like February.
Hi guys, lift for our meeting,
Let all, as usual - and home-brewed beer and dumplings.
The poet said: "Some are not, and those far away"
But all we are together for three days, at least.
Primchatsya Huns on horses,
Pitch their tents,
Total road is two days
On the Crimean peninsula,
Where foam rollers
Rip algae makeup,
Where at the foot of cliffs
Living Green immortal.
Light a candle, a fire in the furnace,
In the morning heat ash
Poetry, like coal, are hot
On the edge of the table
Pro heat and hurricane,
About bottomless expanse of blue -
would have been all the words of the feet
Obscure Moscow.
You hear a song in the rhythms of the butt banging,
You write letters to the road eatery -
In one deck and rendezvous and separation,
But it is impossible to get used to it.
Enemies leave sharpening knives,
Sorrows fools
Well you go, go for life
As far Zurbagan.
Whistle a simple motive.
See a telescope
And perhaps even on the way
You go to St. Petersburg.
Hi guys, lift for our meeting,
Let all, as usual - and home-brewed beer and dumplings.
The poet said: "Some are not, and those far away"
But all we are together for three days, at least.
Bye, guys, thank you all, it's okay,
According foot in the stirrup, saber in its sheath.
Train ticket guarantee landing
And yet, it is impossible to change her mind.
We hear the songs to the rhythm of the butt banging ...
We hear the songs to the rhythm of the butt banging ...
We hear the songs to the rhythm of the butt banging ... | |
