Милый, так страшно: кости, земля, трава,
говорить с тобою будет в поле моя голова:
так бы лежала с тобою тёпленьким,
когда бы была жива.
Тело гниёт в земле, превращается в золото ртуть,
внутренности мои великаны варят в котле,
смотрит из чащи на тебя моя левая грудь,
смотрит из-под корней на тебя моя правая грудь:
так и лежала б с тобою тёпленьким,
когда б не была в земле.
Стынет ноябрь, в земле усмехается нижний бог,
говорить с тобой будет из озера мой правый бок:
так и лежал бы с тобою тёпленьким,
когда бы я только мог.
На пустыре кости, трава, целлофан,
мой мизинец отрезанный страшная птица ест,
помнишь, как ты меня гладил и целовал,
зачем ты меня оставил, мне одиноко здесь.
Знаю, пребудут кости, земля, трава,
говорить с тобою будет в поле моя голова,
внутренности мои великаны варят в котле,
смотрит из чащи на тебя моя левая грудь,
смотрит из-под корней на тебя моя правая грудь,
говорить с тобой будет из озера мой правый бок,
мой мизинец отрезанный страшная птица ест,
это мир мёртвых, что ты меня разлюбил.
