Нам не дано предугадать,
Что день грядущий нам готовит:
Учёный кот мышей не ловит,
Мораль, приходится признать,
Всегда опережает сказку,
Герои, чувствуя развязку,
Скучнеют и теряют прыть...
Один поэт готов платить
За кожаный кусок шагрени,
Упрямцу мало утешенья
В заученном «всему свой срок»,
Хоть любопытство не пророк –
Наводит то мосты, то справки…
Известно: по закону Кафки,
Мечты рождаются в тоске.
Не строя замков на песке,
Век не воздвигнешь пирамиды.
Пока биологов подвиды
Классифицируют червя –
Он сам их точит изнутря,
Пустых сомнений роя норы.
Плоды науки иллюзорны
В делах пророчества судьбы,
Вопросы «если б» да «кабы»
Куда верней решать пасьянсом...
Пусть так.
Из чистого упрямства
Сыграем в пазлы бытия:
Допустим, жили ты и я,
В одной Москве, в одной столице,
В один весьма урочный час
Нас угораздило влюбиться.
Как шубу с барского плеча
Господь нам скинул эту милость,
Я ей шептал: «Вам и не снилось»,
Она, склонясь к карандашу,
Писала мне: «Я Вам пишу...
Я Вам звоню... Чего же боле...»
Мы привыкали. Поневоле
Сводя весь мир к простому «мы».
В пылу весенней кутерьмы
Искали съёмную квартиру
Тайком от всех
И в пику вирусным
Прохожим целовались всласть...
Короче, шутка удалась:
В разгар концертного сезона
Под бравый шлягер Мендельсона
Мы поженились, наконец...
Казалось бы – погиб певец,
Невольник чести и Эрота…
Ан нет! Семейное болото,
Каким пугают здешних муз,
Не омрачило наш союз
Меча и мирного орала,
Любовь талант не обокрала –
Лишь образумила слегка...
А всё ж не зря твердят: «Лиха
Беда начало!» Five o'clock!
Ещё не кончил этих строк,
Уж зван (причём «всенепременно!»)
Гостить в имение родных...
И вот примерным благоверным,
Как в бытность на перекладных,
Летишь себе на электричке,
Ещё влюблён, уже не брит,
По русской вековой привычке
Живописуя сельский быт,
Приняв как данность неизбежный
Допрос, кормёжку на убой,
И петушиный, чуть забрезжит,
Победный клич «проснись и пой!»…
Всё ради той, одной, что рада
Тебе – как полевым цветам.
Какой там «Дьявол носит Prada»,
Когда легчайший сарафан
Её из выцветших ромашек
Смущает так, что вой не вой,
Спасает разве что мамашин
Винтажно-бдительный конвой,
Ведущий нас под белы ручки
На земледельческий клочок,
Где на правах столичной штучки
Назвав хозяйский кабачок
«И-правда-славным-патиссоном»,
Неловко топчешься в резной
Траве, что так сенсационно
Потом окажется кинзой...
Когда же сонное светило
Уже зевает на закат,
И всё семейство хлопотливо
Садится за раздачу карт,
Ты сам с собой играешь в прятки,
И симоронишь на туза…
Тебе и грустно, и приятно
Смотреть в любимые глаза.
И пусть не складно, пусть на время,
Но быть для всех почти своим,
Своим – объевшимся варенья,
Своим – простительно смешным…
Всё мимо. Не пройдёт и часа,
Как, бесконечно одинок,
Сославшись на звонок начальства,
Выскальзываешь за порог –
На свежевыстиранный воздух,
Свисающий с покатых крыш,
Приняв классическую позу
«Поэт в Михайловском», паришь
Высóко – в мыслях о свободе
И прочих призрачных вещах…
Выходит месяц. Верещат
По печкам бойкие сверчки.
Мошка роится у щеки,
Заросшей, как овраг бурьяном,
По улице мужик с баяном
Орёт про миллионы роз…
И как-то сам встаёт вопрос
О чашечке-другой портвейна
(Буквально оценить «купаж»),
Чтобы уже благоговейно
Врастая в местный антураж,
Забыть, к едрене, про искусство,
Про Менедельсона, про метро,
Про комариные укусы,
Про лягушачье болеро…
Сидеть, и так и сяк толкуя
Туманный замысел Творца,
Сославшего тебя в такую
Глухую «же», что без винца
Не разобраться в этом сливе:
Болото, улица, закат...
Прости, Создатель,
Не осилил We can not predict,
What will the future bring:
Scientist cat catches mice,
Morality, we have to admit,
Always ahead of the story,
Heroes, feeling isolated,
Skuchneyut and lose their zeal ...
A poet is willing to pay
For a piece of shagreen leather,
Stubborn little comfort
In a studied "all your time"
Although curiosity is not a prophet -
Suggests the bridges, the reference ...
It is well known: the law of Kafka,
Dreams are born in anguish.
Do not build castles in the sand,
Age will not vozdvignesh pyramid.
While biologists subspecies
Class A worm -
He sharpens them from the inside,
Empty doubt burrowing.
The fruits of science are illusory
In matters of prophecy fate
Questions "if" and "if only"
To solve or rather solitaire ...
Let it be so.
Out of pure stubbornness
Let's play in the puzzle of existence:
Let's say you and I live,
In Moscow alone, in one capital,
In one highly appointed hour
We has managed to fall in love.
As a fur coat with his master's shoulder
Lord threw us this favor,
I whispered to her: "You can not dream"
She is inclined to pencil
She wrote to me: "I am writing to you ...
I'm calling you ... What more ... "
We are accustomed. Willy-nilly
By bringing the world to a simple "we."
In the heat of spring commotion
They were looking for a removable apartment
Unbeknown to all
At peak viral
Passers-by kissing thoroughly ...
In short, the joke was a success:
At the height of the concert season
Under the brave hit Mendelssohn
We got married last ...
It would seem - the singer died,
Slave honor and Eros ...
But no! Relationship swamp
How frightened the local music,
Do not marred our union
Might peace and screamed,
Love talent is not robbed -
Only slightly senses ...
But all are not in vain repeating: "Down and Out
The trouble started! »Five o'clock!
More did not finish these lines,
Already Zwaan (and "without fail!")
Guests in the family estate ...
And exemplary pious,
Like when he was on the chaise,
You fly on the train itself,
More love, not Brit,
In the age-old Russian habit
Zhivopisuya rural life,
Taking for granted the unavoidable
Interrogation, kormёzhku for slaughter,
And the cock, a little glimmer,
The victorious cry, "Awake and Sing!" ...
All for one, one that pleased
You - like wildflowers.
What do you mean, "The Devil Wears Prada»,
When super sundress
Her faded from daisies
Confused, so that does not howl howl
Saves except Mammy
Vintage-vigilant guards,
Lead us to a white pen
On a piece of agricultural,
Where the rights of metropolitan stuff
Naming Master zucchini
"And, really-nice-squash"
Uncomfortable in Carved topcheshsya
Grass, so sensationally
Then will cilantro ...
When sleepy star
Already yawns at sunset,
And all the family busily
He sits at the distribution maps
You himself playing hide and seek,
And Simoron to ace ...
You sad and nice
Watch your favorite eye.
And though not fluently, even for a while,
But almost all have their own,
His - gorged itself jam
His - forgivable funny ...
All past. Do not pass an hour
How infinitely lonely,
Referring to the call of the authorities,
Slipped over the threshold -
On the freshly washed air,
Hanging from the sloping roof,
Taking the classic pose
"The Poet in the Michael" soar
Vysóko - thoughts about freedom
And other ghostly things ...
Issued monthly. Chirping
By stoves lively crickets.
Midge swarming her cheek,
Overgrown with weeds as the ravine,
On the street a man with accordion
Screaming about the millions of roses ...
And somehow, he raises the question
About a cup or two of port
(Literally estimate "blend")
To have reverence
It grows into the local surroundings,
Forget to edrene, about art,
About Menedelsona, about the subway,
About mosquito bites,
About frog bolero ...
Sit this way and that interpreting
Foggy plan of the Creator,
To refer you to a
Deaf "well" without wine each
Do not look into the sink:
Marsh Street, Sunset ...
Sorry, the Creator,
Not mastered Смотрите также: | |
