Утром ранним нет ни облачка,
Только ласточки по гнездышкам.
Выпускает голубей паренек
на свободу порезвится чуток.
Открывал он ворота голубям,
И голубка в небеса к облакам,
А за ней чубатый точно во след.
В поднебесье преград, боли нет.
В рваной майке свистнул малыш,
Вот на плече голубка летит,
А чубатый на ладонь в аккурат.
Любят птицы мальчугана как мать.
В голубятне он с утра до зари
Кормит хлебом и зерном сизарей.
Он для них его в амбаре украл,
От сторожевых собак убежал.
Лети моя голубка, белокрылая лети,
Туда где нет разлук, где небо чистое любви.
Там где садиться солнце, есть цветущей райский сад.
Там выведешь птенцов , чубатых голубят.
Точкою в небе кувыркнулся рябой,
Самый смелый в стае голубь лихой.
Он от сокола не раз уходил,
Белокрылую голубку любил.
Но однажды он взлетел в облака,
Не заметил сокола.
И от меткого удара жених,
В когтях острых затих.
Белокрылая голубка ждала,
Взмыла ввысь, долго друга звала.
До темна парила, сил больше нет,
Не нашла родного голубя след.
Надували грудь самцы сизари,
Веером распускали хвосты.
Разноцветная радуга перышки,
За невестой молодой женишки.
Тосковала белоснежная,
Не пила не ела нежная.
Без чубатого ни жить, ни летать.
О любви больше с ним не ворковать
Лети моя голубка, белокрылая лети,
Туда где нет разлук, где небо чистое любви.
Там где садиться солнце, есть цветущей райский сад.
Там выведешь птенцов, чубатых голубят.
Зашел утром к голубям паренек
Птица белая лежит возле ног
Не бывает так у людей,
Одна пара на всю жизнь у голубей.
Лети моя голубка, белокрылая лети,
Туда где нет разлук, где небо чистое любви.
Там где садиться солнце, есть цветущей райский сад.
Там выведешь птенцов, чубатых голубят. Early morning no clouds,
Just swallow at nest.
Releases pigeons boy
freedom frolic a bit.
He opened the gates of the pigeons,
And the dove in the sky to the clouds,
And her Curly exactly in the trail.
The skies barriers, there is no pain.
The torn shirt whistle baby
Here on the shoulder of a dove flying,
A Curly in the palm exactly.
Love birds boy's mother.
As he dove in the morning before dawn
Feeding grain bread and Caesar.
It is for them in the barn of his stole,
From the guard dogs ran away.
Fly, my dove, white-winged fly,
There where there is no separation, where the sky is pure love.
Where the sun sets, there is a blossoming garden of Eden.
They have brought the chicks, Curly Blue.
The point in the sky pockmarked tumbled,
Most bold dashing dove in flight.
It is not just from the Falcon left,
White-winged dove loved.
But once he took off into the clouds,
I not noticed falcon.
And well-aimed blow from the groom,
In sharp claws silent.
White-winged Dove waited
He soared skyward, calling each other a long time.
Steamed to dark, forces are no more,
I do not found a trace of the native pigeon.
Male inflates his chest Cesar,
Fan spreads its tail.
Colorful rainbow feathers,
For young bride Zhenishke.
Yearned snow-white,
I do not drink not eat sweet.
Without Chubatov neither live nor fly.
About love with him anymore does not coo
Fly, my dove, white-winged fly,
There where there is no separation, where the sky is pure love.
Where the sun sets, there is a blossoming garden of Eden.
They have brought the chicks, Curly Blue.
He went in the morning to the pigeon boy
Bird White lies at his feet
There is no way in humans,
One pair for life in pigeons.
Fly, my dove, white-winged fly,
There where there is no separation, where the sky is pure love.
Where the sun sets, there is a blossoming garden of Eden.
They have brought the chicks, Curly Blue. | |
